Волки

Не стали выяснять, кто дверцу не закрыл. Салон прогрели и заснули, наконец, на пару часов спокойным сном. Утром, выйдя из машины, стали разминаться. Затем разожгли по новой огонь, разогрели замерзший вчерашний суп, вскипятили чай. Основательно подкрепившись, поехали. Каждый сейчас жаловался на то, как он плохо спал. Проехав так ещё часа четыре, они буксовали еще не раз. Наконец, машина конкретно увязла в снегу. И стало понятно, что дальше расчищать снег нет смысла. Весь его не расчистишь. И поэтому им придётся идти своим ходом. Кузьмич долго стоял и глядел на лес, затем вздохнул:

– В принципе, тут недалеко, думаю, до темноты успеем. Давайте по-быстренькому перекусываем на ходу. Руки в ноги и вперёд.

– Чайку бы, – предложил Прохор.

– На чай надо время, пока хворост соберём, пока разожжем. Некогда чаи распивать, к вечеру не успеем дойти. Иван, Прохор, снимайте приваду, привязывайте её к полозьям. Я пойду, осмотрюсь. А вы собирайтесь.

Все возились, одновременно что-то жуя. Наконец собрались. Теперь стояли и ждали Кузьмича. Тот пошёл в лес оглядеться. Пройдя примерно с километр, он заметил следы рыси. Та явно кружила вокруг, пока они спали. Пройдя немного по следу, увидел невдалеке небольшое движение. Вскинул ружьё, присмотрелся. На него из леса смотрела рысь, на шее у неё был красный ошейник. Это была его Берта.

Кузьмич огляделся и тихо позвал:

– Берта, Берта, иди ко мне. – Он похлопал себя по коленке: – Берта, ко мне!

Он пошёл к ней, продолжая тихо звать. Та напряжённо глядела в его сторону. Затем, подпустив метров на двадцать, резко развернулась и большими прыжками ушла в лес.

– Что же ты тут делаешь? Как же ты меня нашла? Или случайно встретились? Вот не думал… – говорил сам себе Кузьмич. – Не дай бог, убьют. Ведь не расскажешь всем, что она ручная. Почему же ко мне не подошла? Только бы мои напарнички её не увидели. А ведь узнала!

Он развернулся и пошёл к машине. К нему навстречу бежал дед:

– Там везде следы рыси!

Кузьмич, делая безразличный вид, ответил:

– Ну и что?

– Так, это… Она туточки кружила всю ночь.

– Дед, ты сюда за рысью охотиться приехал, или ты её боишься? Ты определись!

– Так, это…

– Так, это, так это, – передразнил его Кузьмич, – Ну что, собрались? Тогда пошли.

Кузьмич шёл впереди, за ним дед Василий, дальше тащили полозья Иван и Прохор. Последние тихо переговаривались, о чём, не слышно, но то, что не довольны они были, явно чувствовалось. Кузьмич оглядывал лес, ему очень не хотелось, чтобы увидели его Берту. Шли долго, останавливаясь, немного передыхая. Дед, наконец, не выдержал:

– Кузьмич, ты это… давай привал. Надо перекусить что-нибудь горячего. Да и Матюхины что-то поотстали.

Они остановились, пошли рубить ветки и собирать хворост. Через минут пятнадцать подтянулись Матюхины. Разожгли костёр, вскипятили чаю, разогрели консервы. Подкрепились хорошенько.

– Вы пока отдыхайте, а я пойду, посмотрю, – сказал Кузьмич.

Пройдя с полчаса, увидел волчьи следы.

«Вот это удача!» Он направился обратно:

– Ну, что, – подойдя к деду и глядя на Матюхиных, спросил, – отдохнули? Там волчьи следы. Пошли. Думаю, немного осталось. Собрались, пошли. Подул слегка ветер, пошел снег. Кузьмич оглянулся. Матюхины явно тормозили, а надо было торопиться. Следы заметёт, и потеряется след. Он оглянулся на деда:

– Ну, дед, ты молодец, хорошо идёшь, не в пример этим Матюхиным. Зря я на тебя тогда наехал.

– Так, это… Тут нужен навык, ходить на этих снегоступах. Давай их подождём.

Они остановились, глядя, как те еле виднелись за идущим снегом.

– Следы заметёт! Потом иди туда не знаю куда, – сказал озабоченно Кузьмич, глядя на приближающихся Ивана и Прохора.

– Должны быть где-то уже рядом.

– Кто? – не понял дед.

– Кто-кто – волки. Они сейчас на днёвке. Где-нибудь на опушке спят. Ты дождись их – он кивнул в сторону Матюхиных, а я пойду. По следам догоните.

Глава четвёртая