Волки

Машина ехала пока ещё по большой дороге. Матюхины дремали на заднем сиденье, дед рядом с Кузьмичём боролся со сном, сонно поглядывая периодически в окно. Через четыре часа свернули на просёлочную дорогу. Снега было много. Машина теперь ехала не спеша, буксуя в снегу. Видимо, задремав чуток, Кузьмич проснулся от резкого толчка.

– В сугроб всё-таки въехали! – сказал он в сердцах. – Тьфу ты! – Он вылез из машины.

Дед, качая головой, охал, оглядываясь, Матюхины проснулись, вылезли тоже.

– Давай, Кузьмич, колёсами до упора повращай – и задний ход сразу, – подсказывал Иван.

Кузьмич попробовал – колёса крутились, а машина была на месте.

– Нет, на сугробе конкретно повисли, ничего не получается.

Из машины вылез, наконец, дед Василий.

– Копайте под колёсами, – обратился Кузьмич к Ивану и Прохору, а я пойду за сучьями, Пошли, дед, со мной.

Матюхины хорошо подкопали под машиной, Кузьмич с дедом нарубили и натаскали хвороста. Теперь они подкладывали сучья, ставили домкрат, поднимали, подкладывали опять. И так каждое колесо. Возились так, наверно, часа четыре. Наконец машина выехала. Все облегчённо вздохнули и оглянулись на то место, где они только что потеряли столько времени. Часа через два выехали на небольшую поляну. День зимой очень короток. Солнце уже садилось, и надо было готовиться к ночлегу.

– Ну, что, – оглянулся Кузьмич, – ночевать, думаю, будем в машине, пока она есть. А теперь пошли что-нибудь горяченькое приготовим.

– Да, уж, а то кишки совсем свело, – сказал Иван.

– Давайте дерзайте, там, в багажнике топор и небольшая пила, возьмите.

Матюхины отправились за хворостом для костра.

– А мы место расчистим пока с дедом.

Уже через некоторое время костер горел.

В котелок была набросана почищенная дедом картошка, собиравшаяся уже почти закипеть.

Вдруг Иван крикнул:

– Лиса! Вон лиса! – он показал в сторону ельника и рванулся было к машине за ружьём

– Так, это… Далеко ведь, не трать патроны! – крикнул ему дед.

Иван отложил ружьё.

– Ох, и хитрая бестия! Как-то случай у меня был, – продолжил дед.

– Знаем, – начал, было, Прохор.

Но его ткнул локтём Кузьмич, улыбаясь, прищурившись.

– Давай, дед, свой случай, всё равно сидеть ждать пока сварится:

– Так, это… Охотился я как-то на зайца. Земля была припорошена первым снегом. Следы читались легко. Поднял с лёжки зайца. Расстояние было на пределе, но успел выстрелить. Заяц дёрнулся и скрылся. Дойдя до его следа, заметил капли крови… Понимаю, что раненый далеко не убежит, пошёл по следу. Через несколько метров увидел рядом лисий след. Какое-то время шли они рядом, затем заячий след пропал. Вот те раз! – подумал я, – утащила что ли? Но как? Ноша для лисы тяжеловата будет. Съела? Могла, конечно, но не так быстро и не целиком же она его проглотила?

В котелок добавили тушенку – запах пошёл отменный.

– Ну-ну, что дальше?

– Так, это, я и говорю, должны же остаться какие-нибудь объедки? А их нет. Огляделся, смотрю небольшие участки земли, не покрытые снегом. Лиса явно зачем-то копалась. Стал ворошить листву сломанной веткой и нашёл!

– Кого? – не выдержал Прохор.

– Кого-кого? Зайца своего. А что получилось? Она настигла раненого зайца, и, понимая, что я иду следом, припрятала добычу. Думала, я не замечу, пройду мимо, а она потом заберёт.

– Да-а-а, этот зверь с большой смекалкой. Так, это ещё не всё.

– Ну-ну, ободряюще и с интересом похлопал его Иван.

– Так, это… Я думаю, заяц уже никуда не убежит, а вот эту плутовку подстеречь край как захотелось. Оставил зайца там же, листвой прикрыл: Ты хитра, а я хитрее. Спрятался, жду. Все подходы просматриваются хорошо. Часа полтора ждал, а ведь не май месяц. Терпение иссякло, забрал зайца и пошёл. И вот тут-то я ещё раз удивился, когда оглянулся: на противоположной стороне сидела лиса. Представляете? Зашла с тыла и ждала, плутовка, когда я, наконец, уйду. Единственно меня тогда утешало, что когда она придёт к тому месту, то там будет пусто.

– Да. Я много слышал всякого про них!.. А, чего ты не рассказывал об этом? – спросил Кузьмич.

– Так, это… Вы же сразу на меня махаете: мол, молчи, знаем мы всё.

Горячий суп разлили по тарелкам, накрошив туда сухарей. И теперь все с аппетитом хлебали, обжигаясь и швыркая носами.

– Н-е-е-т! Дома такой вкуснятины никогда не будет, как бы ни приготовила Катерина. А она у меня отменно готовит.

– Да уж! Вот ради этого стоит уходить из дома, – поддержал его дед и достал самогонку. – Так, это… по маленькой? А? За охоту!? Святое дело?!

– Ладно, дед, разливай, своё поило, – сказал Кузьмич.

Все сразу оживились, закурили. Кузьмич не курил, как-то ему не хотелось.

Рассказы потекли один за другим. Постепенно костёр стал угасать, и все перебрались в машину. Ночь коротали, постоянно просыпаясь от холода, прогревали двигатель, в салоне чуть теплело, проваливались в дремоту и вновь просыпались. И лишь утром поняли, что задняя дверца была приоткрыта.

– Был бы мороз посильнее, – бурчал дед, – всё могло бы кончиться по-другому.