Волки и боги

Нестор стоял, прислонившись затылком к дереву и медленно дышал. Серое небо начало приобретать тяжелый свинцовый оттенок. Охотники, уставшие от бесполезных попыток разжечь костер, расселись вокруг дерева, чтобы следить за Нестором. Они смотрели на него не спуская глаз, хотя по его виду совсем нельзя было подумать, что он мог куда-то убежать. Состояние у него было довольно жалким. Голова кружилась, голоса смешивались с шумом дождя – так, что отдельных слов и смысла произносимого людьми он почти не мог разобрать. Нестор как можно сильнее закусил нижнюю губу, чтобы разбудить себя. Люди обсуждали его участь. Если они собираются убить его, ему лучше было знать об этом заранее.

– Самым милосердным было бы прикончить его прямо здесь, – сказал один из охотников. Голос у него был глубокий и серьезный.

– Хозяин до сих пор не верит, что оборотни теряют свою силу. У магов ведь пока такого нет, а? – послышался неприятный женский смех, смысл которого Нестор не до конца улавливал. – Привезем его живым – будет доказательство.

– Живым он может и не доехать.

И как будто в подтверждение этих слов один из охотников бросил камушек Нестору прямо в лоб. Юноша наклонил голову, и муть перед глазами задрожала.

– Я думаю, что выдержит. Наш хозяин слишком осторожничает, посылая такие крошечные группы разведчиков. Нужно навалиться уже в полную силу и покончить с этими тварями навсегда.

Нестор изо всех сил старался не паниковать и отвлекал себя деталями. Прислушивался к дождю, осязал холод, лизавший его щеки, и песок у себя под ногами – грубый и успокаивающий одновременно. Словом, делал все, чтобы демонстрировать спокойствие, которого у него не было. Все, чтобы не проронить ни единой слезинки. Он стоял, высоко подняв подбородок. И широко открыв глаза, вглядывался сквозь мутную пелену в тьму, которая уже вовсю разливалась по лесу, будто собиралась его сожрать.

– Мы продолжим с ним завтра утром, когда рассветет. А пока пусть постоит.

– А если он умрет ночью?

– Эй, малыш, ты нас слышишь? Не подведи. Поживи еще несколько часов, очень тебя прошу, – голос, произносивший это, грубо расхохотался.

Нестор не реагировал. Он продолжал молча и не шевелясь стоять: и когда дождь прекратился, и когда люди снова занялись костром, и когда, наконец, развели его.

Ни горячее пламя костра, ни попытки людей еще больше задеть, ранить или унизить его не могли заставить его даже повернуть голову. В конце концов, большей боли, чем боль от осознания его вины перед стаей, люди не могли ему причинить. И действительно, наверное, он один был по-настоящему виноват во всем: не смог правильно прочитать послания богов. Даже предки не пришли поговорить с ним, как будто сожалели, что выбрали его, стыдились своей ошибки. Возможно, его, как и Сьерру, ждала такая же участь – забвение и исключение из стаи.

Нестор думал о том, как все-таки она нужна была ему в походе, и жалел о том, что прогнал ее. Почему все-таки боги выбрали его? В хрониках провидцами были всегда мудрые оборотни. Они всегда знали, как действовать, всегда давали мудрые советы. Он же чувствовал себя ребенком, который мечется и не знает, что делает. Эта миссия была для него слишком сложной и ответственной. И возможно, их погубила бы не Селена, а он сам был бы виноват в падении ликантропов. До поздней ночи Нестор слушал разговоры людей, не особенно, впрочем, понимая, что именно они говорили. Что-то о том, сколько денег они собираются заработать и на что собираются их потратить. Хотя его отец был человеком, так же как и они, Нестор не понимал и половины того, о чем они говорили. И как он мог сомневаться в том, что Сьерра своя? Ее словарный запас был идентичен словарному запасу стаи, ее акцент, ее выражения были такими же… И если Нестор хотел ей поверить, сейчас был самый подходящий момент, чтобы сделать это.

То ли от потери крови, то ли из-за надвигающейся смерти, то ли от страха, рождавшего полубезумное состояние, ему казалось, что земля стала другой. Когда охотники, отвязав, бросили его на землю, он вдыхая ее запахи, уловил что-то неуловимое, тонкое и новое. Это место пахло чем-то священным и печальным. Так пахла земля, в которой они хоронили кости и прах своих мертвецов. Четверо охотников вытянули жребий, чтобы отдежурить с ним первую вахту. А еще двое улеглись, накрывшись шкурами и постарались заснуть. Нестор решил не бороться больше со сном и позволил голове упасть на грудь. Удивительно, но оказалось, что заснуть не так уж и просто. Кандалы продолжали кусать и без того обожженную кожу, и это было так мучительно, что Нестор то и дело принимался мечтать, чтобы ему отрубили руки. К счастью, вода, которая стекала сверху на его израненную кожу, приносила небольшое облегчение.