Волки и лохи

Сваакер ровно в час дня передал доктору Фельдману симпатичный желтый конвертик, выпил кофе и откланялся. Содержание конвертика медики-разбойники поделили по-братски. Как и обычно, сорок процентов получил завотделением доктор Саттон, сорок процентов — лечащий врач, то есть доктор Фельдман, и двадцать процентов — старшая медсестра. Доходы же, получаемые лично старшей медсестрой, дележу не подлежали. Доктора закрывали на это глаза, понимая, что для железной леди, которая держит в ежовых рукавицах все отделение, двадцать процентов — маловато. Но, как говорится, кто на что учился! Заключение, подписанное врачами, имеет силу в суде, а подписанное старшей медсестрой — нет!

Назавтра, в пятницу, Алекс снова приехал в госпиталь. Заранее предупрежденная старшая медсестра провела его сразу в кабинет доктора Фельдмана. Оттуда они втроем отправились в южное крыло. Алексу и стыдно было за свое любопытство, ведь это же больные люди, но все-таки он с интересом осматривался. По дороге к палате отца им встретились всего четыре пациента. Двое просто стояли в коридоре, безучастно прислонившись к стене и уставившись в одну точку. Третий стоял, повернувшись к дверному косяку, время от времени проводил по нему пальцем, будто за чем-то следил, и повторял: «Ползет, ползет, ползет».

Активнее всех был четвертый пациент — невысокий худощавый парнишка лет двадцати. Сначала он тоже стоял у стены, но потом, увидев троицу, пошел им навстречу, немного задел Алекса локтем, сказал скороговоркой «прошу прощения, сэр», уступил Алексу дорогу и пошел дальше. К величайшему удивлению Алекса, старшая медсестра погналась за парнишкой, обыскала его, отругала и, вернувшись, протянула Алексу его собственный бумажник! Алекс только ахнул, а доктор Фельдман, улыбаясь, добродушно сказал: «Мистер Гаррисон, вы уж не сердитесь на нашего Чарли! За последние два месяца он добился большого прогресса, но бывают и рецидивы. Ну, вот мы и пришли. Самое спокойное место во всем отделении!»

Старшая медсестра подтвердила, что этот отсек — самое спокойное место не то что в отделении, а, пожалуй, и во всем госпитале. Здесь четыре палаты, в каждой по два пациента. Вот, например, палата номер 121. Здесь находится пациент, который считает, что создал вечный двигатель. К сожалению, его нельзя поместить в одну палату с человеком, который помнит хотя бы самые основы физики. Сразу же начинаются споры, он доказывает свое, оппонент — свое, и все заканчивается дракой. А так-то он тихий, если не трогают его вечный двигатель. Вот они и свели его в одной палате со старичком, который не только законы физики, но и таблицу умножения уже забыл, потому что единственное его занятие — он раз пятьдесят в день перестилает свою постель. И старшая медсестра открыла дверь.

Изобретатель вечного двигателя, худющий тип со взъерошенной шевелюрой и горящими глазами, сидел за столом и делал какие-то записи, время от времени отрываясь от своего занятия и вперяя свой взор в потолок. Старшая медсестра вполголоса сказала Алексу, что сейчас гениальный изобретатель работает над созданием репликатора. Этот прибор позволит каждому человеку по заданным параметрам создавать себе еду, одежду, обувь и вообще любые материальные предметы, включая даже жилье. Сказал, допустим, «сделай мне стейк с жареной картошкой и бутылку кьянти». И репликатор тут же из ничего создаст в своей внутренней камере стейк с жареной картошкой и бутылку кьянти. Вам останется только достать их оттуда нажатием кнопки. Вышел на пустырь, сказал «построй мне дом с тремя спальнями и двумя ванными комнатами». Смотришь, а там уже и не пустырь, а вполне ухоженный участок с этим самым домом!

Старшая медсестра показала Алексу санузел палаты — чистейшее, благоухающее свежестью помещение. После этого она открыла холодильник и пригласила Алекса взглянуть: апельсины, бананы, яблоки, минеральная вода, кока-кола, спрайт, апельсиновый сок. Ну а отличное четырехразовое питание — это само по себе. Одна и та же официантка доставляет им горячее, только что приготовленное, а через полчаса забирает посуду. Да-да, хорошую, настоящую посуду, а не какое-нибудь одноразовое убожество, прости господи!

Великому Изобретателю повезло. У него были любящие, заботливые и очень хорошо обеспеченные родители. Они охотно платили за пребывание сына в привилегированном отсеке. Будущее Великого Изобретателя тоже было обеспечено. Главным пунктом завещания родителей был траст, который будет создан после их смерти и который обеспечит все нужды Великого Изобретателя.