Волки и вепри

— Тогда зачем ты его отравил? — спросил Хродгар.

— Да не травил я его, — досадливо поморщился Сельмунд, — кто-то из слуг расстарался. Они сразу полюбили нашу Фрейю Коллинга.

— А почему бы тебе не предать огласке её… хм… занятия? Сразу перестанут любить…

— А какие мои доказательства? — Сельмунд развёл руками. — Подумаешь, дворецкого убили! Тогда всё повесили на мертвецов, у нас теперь так принято. Нашу дорогую королеву не взять голыми руками: Белые плащи не дадут.

— Я так понимаю, — сказал Хаген, — они прибыли не из Южной четверти, откуда родом Хейдис, а появились тогда же, когда и туманы на курганах, и прочие ваши неприятности?

— Проницательное замечание, — одобрил Сельмунд. — Эти перебьют всех моих людей и не вспотеют, потому что мертвецам сие, как известно, не свойственно… Короче, юные герои: вам есть, что мне предложить?

— Уведи как можно больше людей из дворца сегодня вечером, — сказал Хродгар. — Убери стражу. И не высовывайся сам, пока всё не кончится. Тут нынче ночью будет мокро от крови. Будет жаль, если пострадают посторонние.

— Что вы задумали? — напрямую спросил Сельмунд.

— Во-первых, — загнул палец Хродгар, — отправить Тивара на вечную охоту. Больше нога его не ступит в Гримсаль. А во-вторых, как было сказано, убить твою жену.

— Как вы собираетесь это сделать?

— То наши трудности, — отрезал Хродгар.

— У меня будет к вам просьба, — неуверенно проговорил Сельмунд, пряча взор. — Кольгрим…

— Э нет! — вскинул руки Хродгар. — Это — твоя трудность.

— Но что вам стоит? — с недоумением и мольбой воззрился Сельмунд на викингов.

— Гляжу я, — презрительно бросил хёвдинг, — ты боишься мести мальчишки…

— Я займусь этим, — неожиданно перебил Хаген.

— Уверен? — Хродгар тревожно глянул на друга.

— Не за так, — продолжил Хаген. — В обмен на услугу. Тебе, герре Сельмунд, должен быть знаком некто Альвард Учёный. Я видел его в городе.

— Он жив ещё? — вскинул брови регинфостри.

— Представь себе. Возьми его назад ко двору, вместе с сыном, причём немедленно. И можешь быть уверен, что королевич не увидит нового дня.

— На это я согласен, — кивнул Сельмунд, — но вряд ли Альвард отблагодарит тебя. Великовата цена для его возвращения к хорошей жизни.

— Альвард не узнает, — потребовал Хаген. — Ведь не узнает, не так ли? Старик был хорошим учёным, а малец не будет хорошим королём. Больно болтлив.

— По рукам, — вздохнул Сельмунд.

— А своей королеве скажешь, — добавил Хродгар, — что мы отказались от дела. Ибо я с ней прощаться не намерен. И уж постарайся, чтобы она тебе поверила.

Когда Хаген и отряд стражников из дворца прибыли к убогой хижине Альварда, то повстречали там давешних разбойников. Они пришли к старику стребовать должок его сына, но немного опоздали. Завидев стражу, головорезы застыли, как тролли под ярким солнцем, и долго провожали глазами торжественный поезд. Разумеется, рисковать из-за сотни марок не стали.

— Будет у меня поручение к твоему сыну, — сразу же сказал Хаген Альварду, прерывая начавшийся было поток благодарностей, — вот деньги, пусть купит три бочки смолы и спрячет где-нибудь в развалинах недалеко от Хаугенфельда.

— Вряд ли он согласится, — с сомнением покачал головой старик.

— Ты не понял? — негромко, но жёстко проговорил Хаген, глядя в глаза учёного глазами викинга. — Я не спрашиваю его согласия. Я ему приказываю. Я ему плачу. На правах помощника державного советника. Мне насрать, что он боится. Мне насрать, что у него похмелье. Мне больше не к кому обратиться. Поясни ему, да не мешкай. Наш друг Хравен видел там пустую пивную «Слепая подкова» — место подходящее.

— Я всё сделаю, герре, — неожиданно произнёс Грис слегка дрожащим голосом.

— Да не болтай, а то язык вырву, — добродушно пообещал Хаген.

И поехал прочь.

Викинги провели остаток дня в покинутой лачуге Альварда. Линсейцы по очереди дежурили снаружи. Хаген и Хродгар играли в тэфли. Вождь спросил:

— Зачем ты нанял этого пьянчугу Гриса? Он же бестолочь!

— А ты думаешь, люди королевы за нами не следят? — возразил Хаген.

Тут явился Хравен, усталый, но довольный:

— Яльмар с нами. Мертвец оказался сговорчив! Я спрятал его в хольде, в нашей комнате, под плащом-невидимкой. Он отвлечёт на себя ведьму, пока мы будем заняты её ненаглядным Тиваром. Если повезёт, он её устранит. Если же нет…

— Нам всё равно возвращаться, — пожал плечами Хродгар.

— Смола готова? — спросил колдун.

— Всё путём, — кивнул Хаген. — Устроим на Хаугенфельде пламенный Муспелль.

— Будет весело, — одобрил Хравен.

А потом лёг в углу и тут же захрапел.

Вернулся Торкель. Он был мрачнее мглы над Хергенесом. Сел в другом углу, взял вчерашний кувшин акавиты и выхлебал остатки. И даже не поморщился.

— Ты сказал рыжей, что мы уходим? — спросил вождь.

— Сказал, — зло сверкнул глазами красавчик. Вешняя синь под веками сменилась льдом.

— Ты сказал, что мы не вернёмся? — тихо уточнил Хаген.

Торкель молча сопел, уронив голову. Светлые пряди свисали грустными сосульками.

— Так сказал или нет, Волчонок? — повторил вопрос Хродгар.