Волки и волчицы

Он прошёл сквозь первую комнату, предназначенную для приёма гостей. Стены этого зала были украшены огромным мозаичным рисунком, изображавшим сражение гладиаторов, которое Валерий Фронтон устроил однажды в честь известной в Помпеях красавицы. Одни фигуры были опрокинуты, другие приняли угрожающую боевую стойку. Возле каждого гладиатора было чёрной мозаикой выложено его имя, около некоторых стоял значок, означавший их смерть.

Войдя в помещение, где находился плавательный бассейн, Валерий хлопнул в ладоши. Из боковой двери тотчас появилась девушка в розовом платье. Она помогла хозяину снять тунику и сандалии.

— Мой господин желает чего-нибудь? — голос её звучал, как мягкий звук колокольчика.

— Принеси вина, Лавиния, — ответил он и спустился по мраморным ступеням в воду.

Через минуту рабыня вернулась и поставила поднос с серебряным кувшином и кубком на столик, сделанный из чёрного дерева и белой слоновой кости. Валерий запрокинул голову, раскинул руки и ноги и замер на поверхности воды. Глаза остановились на толстой фигуре Вакха, нарисованной на потолке, и медленно передвигались с одной детали картины на другую, неторопливо оценивая форму и цветовую гамму.

В дверь вошла Лидия.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Замечательно, — он поднял голову, и тело его сразу погрузилось в воду. — Ты не хочешь нырнуть ко мне?

Лидия отрицательно качнула головой:

— Я недавно купалась…

— Присядь на тот стул, — попросил Валерий жену и указал рукой на стену, где была изображена на ярко-красном фоне нагая Нереида[20], гибко прильнувшая к спине тёмно-коричневой пантеры, у которой вместо задних лап змеился длинный рыбий хвост. — Посмотри, как удачно упал солнечный луч и высветил женскую руку с золотым кубком. И полюбуйся, как пылает алая краска. Великолепный вид… Сядь под этим рисунком… Да, вот так… Лавиния, расправь госпоже складки на платье.

— Ты удовлетворён моим обликом? — засмеялась Лидия.

— В данный момент — да. Но всё слишком быстро ускользает… Хочу, чтобы мгновение застыло. Я вызвал художника, — сказал Валерий, подплывая к бортику. Рабыня немедленно подала ему кубок с вином. — Хочу, чтобы он вылепил твою фигуру. Твой облик должен сохраниться для потомков.

— В полный рост? Ты хочешь изваять меня обнажённой?

— Да. Но можно сделать и отдельно бюст. Пусть ты будешь выглядеть весталкой, как в день свадьбы…

Его мысли вернулись к тому торжественному дню, когда рано утром, едва взошло солнце, на виллу Валерия Фронтона приехало множество гостей. Некоторые прикатили в тяжёлых четырёхколёсных крытых повозках, украшенных золотыми амурами и золотыми же гроздьями винограда, другие прибыли в дорогих паланкинах. Входившие в дом бросали щепотки соли на курильницы в жертву Пенатам[21].

Лидия была облачена в белоснежное платье, гладкое, ниспадавшее до самого пола. Верхняя часть её тела и голова были закутаны в белый плащ. Под плащом на голове виднелась белая шерстяная повязка. Весь облик Лидии соответствовал тому, как должны выглядеть жрицы храма Весты — хранительницы священного огня, самые уважаемые женщины Рима, олицетворявшие собой непорочность.

Когда пучки прутьев застучали в дверь, Лидия вздрогнула. Гости расступились, заполнив портики, и пропустили в перестиль верховного жреца храма Юпитера. Его сопровождали восемь слуг, державших в руках аккуратно нарезанные и умело оплетённые лентами пучки прутьев. Приблизившись к Валерию и Лидии, жрец величественно кивнул им, после чего они проследовали вместе с ним и десятью свидетелями в сакрариум — священную часть дома, где располагалось несколько алтарей.

— Займите ваши места, — проговорил жрец и указал на просторное двухместное кресло, накрытое шкурой овцы, принесённой в жертву незадолго до прибытия гостей. Шкура была тщательно вымыта, чтобы одежда господ не запятналась. — Вложи свою правую руку, Лидия, в правую руку Валерия. Отныне ты являешься его женой, приобщаешься к имуществу мужа и его святыням.

Он опустил глаза и забормотал себе под нос какие-то заклинания, медленно обходя сакрариум. Наконец он остановился перед каменным изваянием Юноны.

— О Юнона, покровительница брачных уз, молю тебя о благосклонности и любви к этому дому. Не обойди своим вниманием эту добродетельную пару…

Он взял из рук помощника две чаши и вылил на алтарь сначала из одного сосуда вино, смешанное с мёдом, затем из другого — молоко. Кто-то тут же вложил в руки Лидии свежеиспечённый пшеничный хлеб, и она бережно положила его на тот же алтарь.

— Пусть честность, верность, непорочность и чистота этой женщины пленяют супруга, — воскликнул жрец.

Сопровождавшие его священнослужители затянули в несколько голосов пронзительную песню, под звуки которой Валерий неторопливо брал с поднесённого ему золотого подноса куски печени жертвенной овцы и бросал к подножию алтаря в знак того, что всякие огорчения должны быть изгнаны из супружества…

Вспомнив эту сцену, он улыбнулся и пролил вино из кубка в бассейн.

— Что развеселило тебя? — полюбопытствовала Лидия, склонившись к нему со стула.

— Ничего… Просто жизнь…

* * *