Волки Кальи

По залу пробежал тихий шепот, возможно, люди говорили друг другу, какие же Тиан и Залия счастливые, раз у них родился единственный ребенок. Тиан подождал, пока вновь установится тишина.

— Я прожил в Калье всю жизнь. Я делил с вами хлеб, а вы делили его со мной. А теперь прошу, чтобы вы выслушали меня.

— Мы говорим, спасибо, сэй, — пробормотали они. Стандартный, нейтральный ответ, но и он воодушевил Тиана.

— Скоро придут Волки. Мне сообщил об этом Энди. Тридцать дней, от луне к луне, и они будут здесь.

Вновь бормотание. Тиан слышал в нем отчаяние и ярость, но не удивление. Когда дело касалось распространения новостей, Энди не было равных.

— Даже те из нас, кто умеет читать и писать, не могут ничего написать, потому что нет бумаги, — продолжил Тиан, — поэтому я не могу сказать с определенностью, когда они приходили в последний раз. Ничего не записывается, вы знаете, все передается из уст в уста, от стариков к молодым. Но я помню, что уже ходил в штанах, следовательно, прошло больше двадцати лет…

— Двадцать четыре, — крикнули из дальних рядов.

— Нет, двадцать три, — возразил кто-то из сидящих впереди. Мужчина поднялся. Рубен Каверра, пухлый, всегда улыбающийся толстячок. Но теперь улыбка исчезла с его лица, на нем отражалась только печаль. — Они взяли мою сестру, Рут, так что можете мне поверить.

Вновь шепот, на этот раз выражающий согласие. Мужчины могли бы рассесться по всему залу, но предпочли сесть в тесноте, чтобы чувствовать плечо друг друга. Иной раз и в неудобстве есть свои плюсы, отметил про себя Тиан.

— Мы играли под большой сосной перед домом, когда они пришли, — продолжил Рубин. — С тех пор я каждый год оставлял на дереве зарубку. Даже после того, как ее привезли назад, продолжал оставлять. Сейчас их двадцать три, следовательно, прошло двадцать три года, — с этим он сел.

— Двадцать три или двадцать четыре, разницы нет, — вновь заговорил Тиан. — Те, кто был детьми, когда Волки приходили в последний раз, стали взрослыми, и у них самих уже появились дети. Неплохой урожай для этих мерзавцев, — он помолчал, давая им возможность самим прийти к мысли, которую собирался озвучить. — Если мы позволим этому случиться, если мы позволим Волкам забрать наших детей в Тандерклеп и вернуть рунтами.

— Да что еще мы можем сделать? — в отчаянии воскликнул кто-то из мужчин, сидящих в средних рядах. — Они же нелюди! — и по залу пробежал согласный шепот.

Поднялся один из Мэнни, в темно-синем плаще на худых плечах. Взгляд его мрачных глаз обежал сидящих. Они не были безумными, эти глаза, но Тиану показалось, что и здравомыслия в них немного.

— Выслушайте меня, прошу вас.

— Мы говорим, спасибо, сэй, — ответили ему уважительно, но сдержанно. Появление Мэнни в деревне — явление редкое, а тут пришли целых восемь, толпа. Тиан радовался их приходу. Если у кого-то и возникали сомнения в серьезности ситуации, лучшего подтверждения тому, чем приход Мэнни, просто не могло быть.

Дверь Зала собраний открылась, и через порог переступил еще один мужчина. В длинном черном плаще. Со шрамом на лбу. Никто, включая Тиана, его появления не заметил. Все смотрели на Мэнни.

— Послушайте, что говорит Книга Мэнни: «Когда ангел смерти пролетел над Айджипом, он убил первенца в каждом доме, дверной косяк которого не был помазан кровью жертвенного барашка». Так говорит Книга.

— Да здравствует Книга, — воскликнули остальные Мэнни.

— Может, мы должны поступить также, — продолжил Мэнни-оратор. Голос звучал спокойно, но на лбу яростно пульсировала жила. — Может, эти тридцать дней нам превратить в праздник для тех, кого могут увести, а потом усыпить их, чтобы они заснули вечным сном и окропить землю их кровью. И пусть Волки увезут на восток трупы, если будет у них такое желание.

— Ты безумец, — ответил ему Бенито Кэш, негодующее и одновременно чуть ли не смеясь. — Ты и тебе подобные. Мы не собираемся убивать наших детей!

— А разве те, кто возвращается, лучше мертвых? — спросил Мэнни. — Огромные, бесполезные тела! Пустые, лишенные разума головы!

— Тут ты прав, но как насчет их братьев и сестер? — спросил Воун Эйзенхарт. — Волки берут только одного из близнецов, и вы это знаете.

Поднялся второй Мэнни, с серебристой бородой, лежащей на груди. Первый сел. Старик, звали его Хенчек, оглядел всех, потом посмотрел на Тиана.

— Ты держишь перышко, молодой человек… могу я говорить?

Тиан кивнул, предлагая ему продолжить. Он не видел ничего плохого в многообразии мнений. Пусть высказываются. Потому что не сомневался, что выбирать придется лишь между двумя вариантами: или позволить Волкам, как было всегда, забрать по одному ребенку из каждой пары близнецов, не достигшей совершеннолетия, или вступить с ними в бой. Но для того, чтобы сузить выбор до этих двух вариантов, следовало понять, что все остальные — тупиковые.

Старик заговорил медленно, с печалью в голосе.

— Это ужасная идея, согласен. Но подумайте вот о чем, сэи. Если волки придут и найдут нас бездетными, они, возможно, оставят нас в покое на веки вечные.