Волки на переломе зимы

После ужина слуги убрали со стола, и теперь Лиза стояла у камина, скрестив руки на груди, в своем обычном черном платье, с камеей на шее. Подали кофе, расставили кофейники, молочники со сливками, имбирные пряники, яблоки, сливы и мягкий французский сыр.

Слабый запах воска, похожий на ладан, и, конечно, огонь, огонь дубовых дров, всегда умиротворяющий души, и смешивающиеся ароматы вина и кофе…

Все сидели на своих обычных местах. Феликс – спиной к огню, Ройбен – напротив него, Стюарт – рядом с Феликсом, а Маргон, как всегда, слева от Ройбена, во главе стола. Сергей сидел справа от Ройбена.

Окна сотрясались от порывов ветра. Прогноз погоды извещал, что к утру погода станет еще хуже. Однако к воскресенью, когда должен был состояться прием, обещали улучшение.

В дымовых трубах завывал ветер, капли колотили по стеклам словно град.

Гирлянды в лесу отключили. Но все остальное внешнее освещение осталось включенным. Рабочие покинули поместье, и можно было считать, что, по крайней мере в первом приближении, к празднику Рождества все готово. Гирлянды из омелы, падуба и еловых веток вились вокруг каминов, окон и дверей, нежный запах зелени заполнял помещения, но иногда вдруг исчезал, как будто все эти срезанные ветви вдруг одновременно задерживали дыхание.

Маргон звучно откашлялся.

– Я хотел бы высказаться первым. Я хочу рассказать все, что знаю об этом опрометчивом плане, и объяснить, почему я возражаю против него. Было бы хорошо, если бы к моему мнению по этому вопросу прислушались. – Длинные локоны обрамляли его лицо, и вся шевелюра была причесана аккуратнее, чем обычно, – вероятно, потому, что Стюарт настойчиво вызвался причесать своего наставника, – и сейчас Маргон походил на темнокожего средневекового принца. Это впечатление усугубляли бордовый свитер и драгоценные перстни на сухих темных пальцах.

– Нет уж, прошу, помолчи пока, – отозвался Феликс, вскинув руки в коротком умоляющем жесте. Его золотисто-смуглая кожа редко меняла оттенки, но сейчас Ройбен разглядел на его щеках румянец, а в остром взгляде карих глаз – гнев. Он казался заметно моложе того респектабельного джентльмена, в образе которого Ройбен привык его видеть.

Не дожидаясь ответа Маргона, Феликс взглянул на Ройбена и сказал:

– У меня была причина для того, чтобы пригласить Лесных джентри. – Он перевел взгляд на Стюарта, а потом снова на Ройбена. – Они всегда были нам друзьями. И пригласил я их потому, что они способны вступить в общение с Марчент, уговорить ее присоединиться к их обществу, успокоить ее душу и привести наконец ее к пониманию того, что с нею случилось.

Маргон картинно закатил глаза и откинулся в кресле, скрестив руки на груди и всем своим видом демонстрируя возмущение.

– Друзья! – Маргон буквально выплюнул это слово.

– Они могут это сделать, – как ни в чем не бывало продолжал Феликс, – и сделают, если я попрошу их об этом. Они примут ее в свою компанию, и, возможно, она решит с их позволения навсегда остаться с ними.

– Господи помилуй! – возмутился Маргон. – Такая судьба! И ты желаешь ее своей плоти и крови?

– Только не надо разговоров о плоти и крови! – взорвался Феликс. – Сам-то ты о них что-нибудь помнишь?!

– Дяденьки, не ссорьтесь! – взмолился потрясенный до глубины души Стюарт. Он тоже старательно причесал к предстоящему совету свои буйные кудри, возможно, даже немного подстриг их, отчего еще больше походил на веснушчатого шестилетку-переростка.

– Они живут в лесах с незапамятных времен, – сказал Феликс, снова взглянув на Ройбена. – Они населяли леса Нового Света еще до тех пор, когда сюда пришли Homo.

– Ничего подобного, – брезгливо возразил Маргон. – Они явились сюда по тем же самым причинам, что и мы сами.

– Они всегда жили в лесах, – сказал Феликс, не сводя взгляда с Ройбена. – В лесах Азии и Африки, лесах Европы, лесах Нового Света. У них существуют легенды о происхождении их расы и предания о прародине.

– Подчеркнем слово «легенды», – так же язвительно вставил Маргон. – Хотя лучше было бы назвать эти россказни их настоящим названием: нелепые сказки и бессмысленные суеверия – как у всех нас. У всех Нестареющих имеются свои легенды. Даже Нестареющие не могут жить без них, точно так же, как род человеческий, потому что Нестареющие происходят от людей.

– Мы не знаем этого наверняка, – подавив раздражение, ответил Феликс. – Нам известно, что некогда мы были людьми. И больше ничего. В конце концов, это совершенно не важно, тем более что речь идет о Лесных джентри. Нам известно, что они могут. Именно это и важно для нас.

– А разве не важно то, что Лесные джентри и солгут – недорого возьмут? – осведомился Маргон.

Было видно, что Феликс уже выходит из себя.

– Они здесь, они реальны, они смогут увидеть Марчент в этом доме, услышать ее, поговорить с нею и пригласить ее уйти вместе с ними.

– Уйти вместе с ними? Куда? – перешел в наступление Маргон. – Чтобы навеки остаться скитающимся по земле духом?