Волки по ту сторону границы

Люди эти, судя по всему, пребывали в отличном настроении, возбужденно смеялись и вели громкие разговоры. Валериан рассказывал о своем удачном побеге, предатели на чем свет стоит поносили своих бывших друзей; лесные стражи, правда, больше помалкивали, гандерландцы тоже лишь изредка вставляли пару слов. Выглядели они безразличными и невозмутимыми, но я прекрасно знал, что за их видимым спокойствием скрывается абсолютная безжалостность. Красавица, которую остальные называли Кварада, весело хохотала и прижималась к своему господину.

Хакон прямо затрясся от ярости, когда услышал хвастливые слова Валериана:

— Освободится было до смешного легко. А этому тандарскому выскочке я приготовил приятный сюрприз — не думаю, чтобы он и дальше путался у нас под ногами. Когда у меня будут пиктский воины, я приведу их на границу, и мы нападем с запада, а Брокас ударит от Койяги. Вряд ли эти олухи ожидают чего-либо подобного — город свалится к нам в руки, словно перезрелый плод. Мы наконец получим то, что заслужили!

Вдруг мы услышали легкие шаги и, чтобы остаться незамеченными, бросились на землю. Дверь в хижину распахнулась, и когда мы через некоторое время снова приникли к щели в ставнях, то увидели, что к предателям присоединились семеро пиктов, украшенных перьями и покрытых боевой раскраской. Среди них был и старый Тейанога с туго перетянутой голой грудью.

Значит, мне не почудилось, и моя стрела действительно пронзила навылет сердце старого шамана… Но человек не может выжить после такого ранения! Не оборотень ли сейчас перед нами? Я почему-то вдруг начал верить в сверхъестественные способности пиктских колдунов.

По-прежнему незамеченные, мы услышали, как Тейанога сказал на ломаном аквилонском, обращаясь к Валериану:

— Ты хотеть, чтоб Соколы, пантеры и Черепахи вышли к границе. Но если мы сделать так, на нас напасть племя Волка. И, пока мы сражаться с Шохирой, они опустошить наши земли. Поэтому прежде, чем выступать в поход, нашим племенам надо заключить мир с Волками.

— Не имею ничего против, — сказал нобиль. — Когда вы сможете это сделать?

— Сегодня ночью вожди всех племен собираться около болота Призраков. Там они говорить с Болотным колдуном — и все вожди сделать так, как сказать колдун.

— Ну что ж, — пробормотал Валериан, — скоро наступит полночь. Если отправится прямо сейчас, мы дойдем до болота Призраков часа за три. Возможно, мы сможем убедить Болотного колдуна в необходимости этого шага.

— Быстро позови наших, — прошептал мне на ухо Хакон. — скажи, чтобы они незаметно окружили хижину и подожгли ее!

Нас было почти в три раза меньше, но я, разъяренный происходившим у нас на глазах гнусным заговором, так же, как и Хакон, был готов на самые безрассудные поступки, только бы остановить предателей.

Прокравшись к нашим людям, я привел их к хижине. По дороге мы собрали несколько охапок сухих веток и разложили их под окнами, у которых разместились попарно. Одни держали наготове натянутые луки с наложенными на тетиву стрелами, другие — поднятые боевые топоры, чтобы разбить ставни. Я приготовился поджечь хворост. Мешкать было нельзя: изнутри раздался голос Валериана:

— Немедленно собирайтесь, мы выходим прямо сейчас! — после чего послышались шаги и лязг металла: воины разбирали свое оружие.

Хакона трясло от возбуждения, он не мог дождаться начала атаки.

Я высек огонь, и пламя тотчас охватило сухие ветки. Пока оно не успело взметнуться слишком высоко и не перекинулось на стены хижины, наши люди разом обрушили свои топоры на ставни. В это же мгновение Хакон мощным ударом выбил дверь. Ставни разлетелись, и внутрь хижины полетели наши стрелы, поражая противников.

В первый момент люди Валериана от неожиданности даже не могли оказать сопротивления, но, опомнившись, бросились к выходу, где их уже ждали мы с Хаконом. Несколько врагов были убиты на месте, с остальными мы вступили в рукопашную схватку.

На меня сразу же напал коренастый гандерландец. Из-за жары он снял шлем, и его вспотевшая лысина блестела в неверных сполохах огня как огромное яйцо, однако тело было защищено длинной кольчугой. Я успел перехватить его руку с зажатым в ней коротким мечом. Впрочем, он тоже не стал мешкать, и мой тяжелый боевой топор оказался выведенным из игры тем же простым, но действенным способом. Мы топтались по кругу словно два борца, шатаясь и пыхтя, стараясь освободить свое оружие или хотя бы вывести противника из равновесия. Удача улыбнулась мне первому — противник повалился на землю, я упал на него, но стоило чуть ослабить хватку, как мой топор оказался у него в руке.

Я всеми силами старался сковать его движения, в то время как моя свободная рука шарила по земле в поисках чего-либо, хоть отдаленно напоминающего оружие. Внезапно я нащупал вросший в землю булыжник. Схватив его, я что было сил ударил по блестящей лысине. Тело подо мной слегка обмякло, и я, закрепляя победу, двинул еще раз, но уже схватив камень двумя руками. Гандерландец дернулся несколько раз и затих.