Волки у дверей

Через час лагерь отошел ко сну – только Дамьен, лежа на подстилке, тщетно пытался заснуть. Его семеро соседей по палатке спали как убитые, как будто им в жаркое подсыпали снотворного. Осталась еще неделя – потом он наконец вернется в Аннеси. С самого начала пребывания в лагере он даже не пытался сойтись с другими ребятами, поскольку чувствовал полную несовместимость с ними. Им всем как будто нравилось здесь: у них были общие интересы, они общались меж собой на одном языке, словно их сделали на одной фабрике. Хотя Дамьен  не испытывал дискомфорта, как Вилли, он ощущал себя не в своей тарелке – на луне, как говорили те, кто обычно даже не пытался его понять. Но, в конце концов, он и сам не пытался вести себя как-то иначе. Вдруг он вздрогнул, услышав, как в ночи что-то заухало, – похоже, сова. Он напряг слух – но расслышал только треск пламени костра и голоса Стива и Юго, о чем-то споривших меж собой неподалеку. Дамьен успокоил себя, подумав, что огонь отпугнет диких зверей от палаток. По крайней мере, пока кто-то будет поддерживать очаг… Они бежали с Янном в лес. Уже была ночь, но он различал все кругом до мельчайших подробностей, чувствуя каждую частицу окружавшего их убранства. Луна как будто стала втрое больше, холодный ветер играл листвой, точно погремушками, а ветки казались такими острыми, что могли поранить воздух. Устав от беготни, они остановились на поляне. Янн стянул с себя сорочку, и Дамьен, приложив руку к его голой груди, почувствовал, как у него колотится сердце.

Все чаще.

Как и у него.

Тут у него под ногами что-то хрустнуло. Он опустил глаза и увидел, что наступил на лицо, вмерзшее в лед, – человеческое лицо, искаженное от ужаса: широко раскрытый рот, застывшие злобные голубые глаза, вперившиеся в него. И это еще не все. Вся поляна была завалена фрагментами человеческих тел: всюду виднелись лица, руки и ноги – они словно вырастали из-под земли, точно кустики. И Дамьен почувствовал кожей странное дуновение, до того холодное, что капли пота на ней мигом обратились в ледышки. На краю поляны стояло приземистое существо, совершенно голое, ростом под два метра, – оно таращилось на них прожорливыми глазами. Вендиго. Янн попробовал сбежать – напрасный труд: вендиго в два прыжка сцапал его, повалил наземь, и его молодое тело ударилось так, что кости захрустели.

Янн закричал, а вендиго крепко стиснул его бедрами, не давая даже приподняться, и укусил в шею – из раны потекла густая кровь, заливая кожу, которая вмиг стала такой же синей, как и лед вокруг. Перемалывая челюстями мягкую плоть, чудовище обратило морду на Дамьена – их глаза встретились. Завороженный блеском похожих на топазы зрачков, Дамьен будто высвободил свой извращенный разум, и тот, хлынув жаркими волнами, слился с разумом чудовища… Дамьен проснулся внезапно, сел и подсветил циферблат часов. Было около полуночи. Всего лишь сон, просто сон. Тем не менее он чувствовал некоторую тревогу. В этот раз все было как будто по- настоящему. Спиной он все еще ощущал холод на поляне; тепло, исходившее от тела Янна, когда он прикоснулся к нему ладонью. И этот демон, словно проникший в каждую частицу его души, – вендиго, завладевавший разумом своих жертв во сне. Тут он заметил, что подстилка Вилли пуста. Куда это он подевался в такое время? Зная, что уже не уснет, он бесшумно оделся. Костер, в нескольких метрах в стороне, погас. Дамьен поискал Вилли глазами, но нигде его не увидел.

В палатке Лоры горел свет – на фоне холщовых стенок и крыши, в окружении  тьмы, мелькала ее тень вместе с тенью Юго. Может, надо было их предупредить, что Вилли пропал. Но, если он расскажет вожатым, ему несдобровать – лишние проблемы. Дамьен направился к кромке озера, противоположного берега он совсем не различал – казалось, перед ним простирался застывший океан. А что, если Вилли вздумал утопиться?.. Впрочем, ерунда: у толстяка была кишка тонка… Вдруг он заметил луч света от электрического фонарика, скользившего по стволам прибрежных деревьев. Может, Вилли решил сбежать?