Волки в городе (СИ)

— Зачем это? — насторожилась Пэм, которой стало не по себе от места, в котором они оказались. Да и поведение Крота выглядело весьма странно…

— Заходи, заходи, — поторопил ее товарищ и снова повторил: — Сейчас все объясню.

Но объяснений никаких не последовало. Не успела Пэм сделать и двух шагов в темноте подвала, как Крот со всей силы толкнул ее в спину, после чего с грохотом закрыл за девушкой дверь, оставив ее одну в кромешной темноте.

Поняв, что попала в ловушку, Пэм что было сил начала колотить кулаками по холодному металлу двери, дергать за ручку, но смысла в этом никакого не было. Крот ее запер.

— Открой! Слышишь, открой! — закричала она и в бессилии опустилась на пол, медленно сползая по двери, скользя спиной по ее гладкой поверхности. Оказавшись на полу, девушка обхватила голову руками и разрыдалась.

Тем временем, Крот спешно отгонял машины, которые могли засветиться во время акции. Недалеко от здания, в котором он запер девушку, располагалась обширная промзона, растянувшаяся на километры. В ее закутках можно было с легкость спрятать что угодно — искать здесь бы никто ничего не стал.

Место это Крот выбрал и по той причине, что на этой промышленной окраине Москвы, фактически отторженной от остального города многочисленными рабочими районами, вещи вообще долго не залеживались. Бросить в этих местах машину и исчезнуть означало то, что вернувшись через неделю никакого транспортного средства уже не обнаружится — местные пацаны, поняв, что авто стоит без присмотра уже несколько дней, за одну ночь разберут его на запчасти, чтобы потом продать их из-под полы.

Бросив одну машину у заколоченного похоже навеки склада, он пешком вернулся за второй и отогнал ее в противоположный конец района, где неподалеку был припаркован его автомобиль.

Уже через час Крот был в штабе волков, где к этому времени собралось несколько человек во главе с Громом. Крот вошел в прокуренное помещение и молча прошел к столу, за которым по праву формального лидера организации обычно сидел.

— Где Пэм? — Гром подошел к столу и сверху посмотрел на сидевшего за ним Крота.

— В надежном месте, — усмехнувшись ответил тот и попросил у одного из присутствующих сигарету. Закурив, он откинулся на спинку стула и поднял глаза на Грома, встретившись с ним взглядом.

— Что ты несешь? — К столу подошла Бэла. — Что еще за надежное место?

Ответа ее Крот не удостоил. Вместо этого он достал из внутреннего кармана легкой крутки модного покроя записную книжку и открыл ее чистом развороте. После этого он взял в руки ручку и с вызовом посмотрел на остальных волков, входящий в Закрытый круг.

— Мы ждем объяснений, — с угрозой в голосе произнес Гром. Несколько человек его тут же поддержало, высказавшись в том духе, что Кроту неплохо было бы объяснить все произошедшее. Гром, дождавшись, пока гул стихнет, продолжил:

— Где Пэм, Крот? Почему она не пришла вместе с тобой? У нас же была договоренность, что после акции все собираются в штабе. Мы не в игрушки играем, вроде как…

— Не в игрушки, — с ухмылкой согласился Крот. — И, знаешь, Гром, ты прав — игры закончились. Сейчас мы все вместе кое-что проясним, а после уже я все вам расскажу…

* * *

В кабинете стояла гробовая тишина. Збруев курил уже третью сигарету подряд и мрачно смотрел в окно. Он приехал в Управление около получаса назад, как только ему сообщили о случившемся. Днёв с Мишиной к моменту появления информации о теракте еще не успели разъехаться по домам, поэтому известие застало их на рабочих местах.

На столе генерала зазвонил телефон. Разговор был коротким. Збруев отвечал односложно:

— Да. Слушаюсь. Так точно.

Положив трубку, Збруев достал четвертую по счету сигарету, но не закурил ее, а принялся вертеть в руках, до тех пор, пока резким движение не разломил надвое и не бросил прямо на стол.

— Товарищ генерал, — подал голос Днёв. — Вся вина за произошедшее целиком лежит на мне…

— Да заткнись ты, Боря, — внезапно истерично крикнул Збруев. — И без тебя тошно… Дурак я старый…

— Но мы же не могли знать… — попытался успокоить его подполковник. — Да и наши сотрудники за ним присматривали… Кто же знал, что ему вздумается поехать на дачу…

Договорить он не успел. В кабинет ворвался Дробинский. По его бледному виду было ясно, что все случившееся сильно повлияло на него, а легкий алкогольный душок лишь подтверждал это подозрение.

— Это ужасно! — выпалил он с порога, ни с кем не поздоровавшись. — Как же это так!?

— Присаживайтесь, Леонтий Карлович, указал ему на свободный стул Збруев.

Дробинский нервной походкой дошел до стула и сел. Его трясло. Руки, которые он положил на стол, ходили ходуном, а воспаленные глаза испуганно бегали, не в силах задержаться хоть на секунду на каком-нибудь объекте.