Волки выбирают пряности

Неожиданно несколько магов, находящихся рядом со мной, сделали выпад вперёд, и тело пронзила вспышка боли. Я хотела закричать и отступить, но вместо этого отчего-то бросилась вперёд. Не понимая уже вообще ничего, видела перед собой лишь тех, кто хотел навредить, пленить и лишить свободы, не спрашивая согласия. Глаза застилала алая пелена, и хотя всё существо противилось возникшей ярости, признавая её чужеродной, не поддаться ей не представлялось возможным. Зрение стало ещё лучше, и краем глаза я заметила, что уже двое волков окольцованы серебряными браслетами. Подумалось, что чем бы всё это не закончилось, спокойной жизни мне всё равно не видать. Как и всем, кто посмел оказать сопротивление воли короля.

Обжигающее жёлтое свечение пробуждало очередные приступы неконтролируемой злости и вынуждало не только защищаться, но и нападать. Глубоко внутри я боялась того, что со мной происходит и, как бы это ни звучало, боялась саму себя. Тяжёлая белая лапа впечаталась в чью-то спину, и маг, словно безвольная кукла, отлетел в сторону. Кого-то полоснули когти, кому-то достался укус.

Внезапно два взгляда встретились.

Я была готова вновь сорваться с места, но голубые глаза пригвождали к месту и взывали к человеческому. Хрипло и тяжело дыша, я смотрела в них, и постепенно наваждение ярости отступало.

— Только хорошо запомни одну вещь, Юта, — всплыли в памяти слова Ардена. — Мы можем быть людьми в зверином обличье, но никогда — зверями в человечьем.

Рык сменился криком и, обессиленная, я упала на траву, давясь беззвучными рыданиями. В несколько мгновений осмотрев окружающее, с долей облегчения обнаружила, что серьёзно от меня никто не пострадал. Маги отделались пускай и глубокими, но всё-таки царапинами.

Стало дурно, и перед глазами всё поплыло.

Размытыми, неясными очертаниями мне виделись происходящие рядом сцены. Время замедлилось, и я не уловила момента, когда чёрный волк оказался стоящим прямо передо мной, загораживая от надвигающихся турьеров.

Зачем? Для чего всё?

Несмотря на то, что магам противостоял высший волк, шансы были неравны — турьеров было слишком много. Всё бесполезно.

— Бесполезно, бесполезно, — трепыхалась в сознании единственная мысль. — И всё из-за меня…

Осознание собственной вины и беспомощности повисло на сердце тяжёлым камнем, мешая дышать. Неужели всё было напрасно — от начала и до конца? И жертва родителей, и долгие годы, проведённые ими в заточении, лишь бы мы с Эриком были свободны?

Моя вина. Моя и никого другого. Глупая и самонадеянная Юта…

За последнее время мне часто доводилось испытывать резкие перепады эмоций. Когда одни — сильные, яркие внезапно сменялись другими, не менее сильными, но имеющими другой окрас.

В следующий миг это снова произошло.

Я резко себя отдёрнула, отсекая сожаление о том, чего не изменить. Да, я ошиблась, подставила близких и в который раз за свою жизнь совершила опрометчивый поступок. Но разве можно сдаться сейчас? Разве это не будет предательством по отношению к тем, кто защищает меня теперь и защищал семь лет назад? Разве имею я право опускать руки и покорно сносить несправедливость, сидеть на коленях перед теми, кто притесняет мне подобных, ставя их в рамки ненормального существования?

Я поднялась на ноги и встала рядом с Арденом. Теперь всё было по-другому. Превращение произошло быстро, и тело мне подчинилось. Не было меня как человека и меня как волка. Я была одна — единая, цельная, такая, как есть. Мною двигала не ослепляющая, кровожадная ярость, а жажда справедливости и гордость. Гордость не та, что заставляет считать себя лучше прочих, но та, которая не позволяет терять чувство собственного достоинства и пресмыкаться перед кем-то.

Судя по виду Ардена, он меня поддерживал. От чёрного волка исходили волны поощрения и одобрения, а ещё — третьей разновидности гордости, какую способно испытывать одно живое существо за другого.

Мы переглянулись и остались стоять на месте. Сейчас никто не бросался на магов, сломя голову. Мы ожидали того момента, когда они нападут сами, и тогда наши действия будут лишь средством защиты.

Долго ждать не пришлось, и окружающие нас турьеры, подобно тёмной стене, стали надвигаться со всех сторон. К нам присоединился оставшийся серый волк, и втроём мы принялись отражать летящие в нас удары. Мне никогда не приходилось сталкиваться с подобной магией. До сего момента я видела её лишь в горящих лампах, в подпитке замысловатых приборов, прибывших с той стороны, и закупоренных баночках, какими торговали элитные магазины.

Только теперь узнала, какой ещё может быть искрящаяся жёлтая энергия — приносящей боль. Стена наползала, теснила меня назад, но страха больше не было. Даже за других. Все они — и Арден, и серые волки могли развернуться и уйти, но остались со мной. Это был их выбор, их решение, и я принимала его.