Волкодав (СИ)

— Конечно. — Улыбнувшись, Курск поочерёдно представил всех брату. -…А это Орёл, он наш талисман. — Глава беззлобно усмехнулся, даже не заметив, как помрачнел сам Ваня. Его снова назвали этим обидным прозвищем, данным ему Вадимом. И это-то после всех упорных его тренировок! А ведь ему казалось, что он стал чуть более важен, чем полгода назад! Он ведь уже не простой ненужный довесок, а почти самостоятельный воин! Вот только ни в одном бою он ещё не участвовал… Но ведь всё впереди, и Орёл собирался показать всем, чему научился у Курска. Но пока что выходило, что все усилия напрасны, и он для них так навсегда и останется красивым и бесполезным талисманом?

Ну уж нет!

— Рад знакомству. Но вернёмся к делу. Знаете, что… — Белгород замолчал, словно боясь произнести что-то вслух. — Я давно наблюдаю за Крымом и мне кажется, что он не самое обычное олицетворение… И я думаю, что действовать нужно не кнутом, а пряником…

Все молчали, не понимая, что имеет в виду их гость.

— О чём ты? — Переспросил озадаченный Курск.

— Я просто подумал… А что, если с Крымом просто… Поговорить?

На секунду Орлу показалось, что в словах Белгорода есть доля правды, ведь он сам тоже предпочитал мирно решать всякие споры. Однако, он уже довольно много знал об их общем враге по рассказам Курска, и потому не питал напрасных надежд. Ваня не высказал своих сомнений вслух, хоть и, как он позже убедился, их разделяли и остальные члены отряда.

— А что, хорошая идея! — Первым нашёлся Воронеж и, гаденько улыбаясь, продолжил. — Вот ты и будешь с ним разговаривать! А мы в сторонке посмотрим, как у тебя это получится.

Белгород не ответил. Поняв насмешку, он лишь злобно зыркнул в сторону оппонента. Елец вздохнул. Когда в дело вмешивался его брат, обстановка сразу становилась мерзко-весёлой.

— Белг, пойми, — вторил Воронежу Курск, — Бахчисарай — не тот, с кем можно как-либо договориться. Вон, Москва, столько лет пытается усадить Крыма за стол переговоров, но всё тщетно. А знаешь, почему? — Заметив отстранённость собеседника, попытался снова привлечь его внимание Курск. — Потому что он этим живёт. Он не знает другого способа заработать, кроме как грабежом, уводом полона и продажей его в рабство.

— Но ведь он тоже олицетворение! — Снова включился в разговор гость. — Он тоже живой, и должен понимать, что чувствуют те, кто стал его рабами! Разве не так?

— Нет, Белг. — С сожалением констатировал Курск. — Он — чудовище, от которого Москва поручил нам защищать границы его царства. И мы сделаем это или же положим свои жизни!

Орёл сглотнул. Он не был готов умирать в самой своей юности, но понимал, что их глава говорит правду.

— Кроме того, ты можешь рассказать, что о нём знаешь? Это могло бы помочь нам.

Попытавшись отвлечься от неприятной темы общего разговора на собственные мысли, Орёл снова начал всё больше и больше накручивать себя.

Талисман. Курск давно уже не называл его этим словом, но теперь, когда появился Белгород, всё изменилось в одночасье. Без сомнения, он и был парой Курска раньше, иначе бы тот не был так рад его приезду.

Орёл не понимал, что с ним: откуда такие собственнические мысли, почему ему внезапно так плохо, что хочется наложить на себя руки. Почему, почему, чёрт возьми, он вдруг снова почувствовал себя таким ненужным?!

Не выдержав, Ваня вскочил с места и, не обращая ни на кого внимания бросился прочь из комнаты, в которой окончательно разрушились его надежды.

Среди оставшихся снова повисла тишина.

— И чего это он?.. — Нарушил её Вадим. Он, как и почти все, не понял, что именно произошло.

— Курь, верни его. — Впервые подал голос Морша, уже давно закончивший своё дело и на протяжении всего разговора внимательно слушавший его.

— Почему я?

Стремясь понять, что замышляет Антон, Курск недоумевающе посмотрел на него. Белгород нахмурился, тоже ничего не понимая. Одновременно к главе повернулся и Валерий, а уже в следующий миг он произнёс:

— Потому что ты главный. — Глаза Морши округлились. Он и не ожидал, что Елец поддержит его хоть в чём-то.

Курск всё ещё ничего не понимал. И когда эти двое успели сговориться? Сам он разрывался между тем, чтобы остаться с вновь обретённым Белгородом, и тем, чтобы броситься вслед за Орлом. Но, раз ему прямо намекали, что нужно сделать, значит в этом была необходимость. Ещё раз взглянув на почему-то слабо улыбавшихся Антона и Валерия, он всё же встал и направился к двери.

— Не считайте меня дураком, — вернулся к своей теме Белгород, — то, что он очень опасен, я прекрасно знаю, но вдруг мы сможем увлечь его в разговор? — Сделал он последнюю попытку убедить оставшихся. — У него должно быть то, на что можно надавить, чтобы вызвать сострадание. Не может же он быть полностью бесчувственным! — Он цокнул языком. — Не верю!