Волкодавы СМЕРШа. Тихая война

Но «Берте» не повезло с первых же минут. Сильный ветер не только отнес егерей в сторону от района высадки, но еще и разорвал группу на две неравные части. Бо́льшая, состоящая из одиннадцати парашютистов, приземлилась на заболоченную луговину реки Воря, пятеро – где-то в лесном массиве. Связи с ними не имелось, поскольку радиостанция была всего одна. Встретиться планировалось в одной из заранее оговоренных точек, которые гауптман с готовностью показал на карте.

Из трех сброшенных транспортных контейнеров спасти удалось лишь один, с оружием. Остальные пропали, так что группа осталась без взрывчатки, запасного комплекта батарей к радиостанции, мин и провизии. Привязавшись к местности, парашютисты решили добраться до обозначенного на карте крохотного хутора, где просушить одежду и передохнуть, после чего соединиться с камрадами и приступить к выполнению задания. О том, что поселение давно заброшено, они не знали – что, впрочем, поначалу лишь обрадовало: значит, и искать тут никто не станет. Неожиданное появление русской поисковой группы оказалось для них крайне неприятным сюрпризом…

Закончив рассказ, гауптман попросил воды. Напившись, Шутце на всякий случай напомнил, что это – все, что ему известно, и подтвердить его слова может любой из подчиненных, поскольку суть операции доводилась до всех. Последнее Гулькину крайне не понравилось: выходило, что «потерявшаяся» часть группы может попытаться все же выполнить задание или хотя бы его часть. Правда, диверсанты остались без связи и тяжелого вооружения: радиостанция и единственный пулемет были захвачены, а второй благополучно утонул где-то в болоте вместе с контейнером, но все же…

– Ладно, допустим, – задумчиво протянул Александр, на самом деле с трудом скрывая радость. Раскололся фриц, практически до донышка, что называется, раскололся! Конечно, кое-что он мог утаить или попросту посчитать неважным, но это уж задача оперативников УОО – на повторных допросах вспомнит все, что знал и не знал. В том же, что в целом гауптман не соврал, младлей был практически уверен, поскольку все время наблюдал за его лицом, анализируя мимику, движения губ и выражение глаз, как учили на занятиях. – Ваня, натяни ему штаны, пока совсем хозяйство не отморозил, и веди в сени. А сюда радиста давай, послушаем, что тот напоет.

Взглянув на парашютиста, нахмурился и коротко бросил:

– Ты особо пока не радуйся. Твой рассказ еще проверить нужно. Если соврал – сам знаешь, что с тобой мой товарищ сделает. А я ему со всем тщанием помогу. Верно говорю, Вань?

– Абсолут, – отчего-то по-молдавски бросил Лупан, поднимая пленного на ноги. – Вперед пошел, быстро. – И прошептал ему в ухо злым, свистящим шепотом: – Знаешь, очень хочу, чтобы ты соврал. Тогда меня даже командир не остановит. Двигай!

Допрос остальных пленных много времени не занял. То ли на них подействовал подавленный вид «господина капитана», то ли сами поняли, что церемониться с ними никто не собирается, но рассказ Шутце они полностью подтвердили. Да и вопросы Гулькин задавал ПРАВИЛЬНО, тоже, как учили, пытаясь подловить на мелких деталях и несоответствиях. Когда последнего отвели обратно в сени, Александр устало улыбнулся:

– Ну чего, братцы, похоже, все? Аллес, как эти вон говорят? Ваня, готовь связь, я сейчас текст набросаю. Вот только мне та пятерка из головы не идет. Куда они пойдут? Что делать станут?

– Да разберемся, Саш, – пожал плечами Паршин. – Главное, этих взяли и разговорили. Дальше пущай начальство думает, у него геометрия в петлицах богаче. Наше дело маленькое, приказы выполнять.

– Хорошо бы… Ладно, все, не мешай. – Гулькин вытащил блокнот и чудом не сломавшийся после всех «телодвижений» карандаш.

Составляя сообщение «Ясеню», Александр продолжал размышлять. Интересно, что там со второй группой, с этим самым «Антоном»? Взяли их наши или успели фрицы набедокурить? Все ж таки тридцать отлично подготовленных диверсов, да с пулеметами и взрывчаткой – это реальная сила. Если захватят переправы и устроят засады на тыловых дорогах, таких дел могут натворить, что мама не горюй. А с прорывом что? Ох, если немцы фронт продавят, совсем плохо может получиться. Москва-то совсем рядышком…