«Волково поле»

И тут он увидел Дагу на санках. Та в своей шубке, укутанная тулупом сидела на санках и мирно улыбалась.

— А баба, что тут делает? Тьфу, ты, я же приказал ни кого не брать.

Семен хотел осадить сильно Акима, но передумал. Все же тот распорядитель охоты и негоже было его унижать.

— Да, ладно тебе Аким, уймись. Пусть барышня посмотрит, ни когда она в своей жизни не видела такой красоты.

— Так я разве против, но мы стоим на самом опасном месте. Матерый сюда пойдет. Если у него будет безвыходное положение, он, неизвестно куда попрет. А если на барышню, он же ее не пощадит, ему за жизнь свою драться придется.

— Не бойся Аким, у нее будет достойный телохранитель. С ней рядом Кошта с саблей будет. У того отваги не отнимать. Ты их поставь немного дальше, но, что бы они видели все.

— Бог с вами ваше сиятельство, пусть будет по-вашему. Так, Семен Андреевич, Скоро пустят гончих. Они пойдут по следу, услышим, когда они его возьмут, певица наша даст знать, на всю округу запоет, Бунтарка не собака, а сказка, а как поет стерва-то, заслушаешься. Мужики с того края леса будут шуметь и палками об стволы деревьев бить, туда волки не сунутся. Волки будут сидеть в своей крепи до последнего. Когда гончие прорвутся на остров, первыми не выдержат прибылые, они сразу пойдут на прорыв по прямой и выскочат на наши засады. Я там толковых ребят поставил. Хорошо, что бы по одному выскакивали, тогда и пускать собак будет легче. Если, скопом пойдут, некоторый могут и прорваться в березняк. Но и на них управу я придумал. Там на санках двое с ружьями дежурить будут. Если волк прорвется, они подоспеют к нему и ухлопают. Снег высокий, а сани быстро бегут. Следом за прибылыми, волчицы с матерыми пойдут, вон там за пригорком они выходить будут. Возьмем всех их, Бог даст, батя рядом и спуску им не даст. И, опять же их в березняк стрелки не пустят. Я приказал всех волков сразу бить, живые нам ни к чему. Их много и возиться не резон. Тут все понятно. Батя мой за всеми приглядит и распорядится, как я уже говорил. Кто будет пороть горячку, того будем и сечь, вон твой нехристь совсем разленился. Будет и ему работа, а не за барышнями глядеть. Посмотрим, каков он в деле. Матерый с волчицей своей будет сидеть до последнего, пока их собаки совсем не осядут. Трудно будет нашим гончакам их сдвинуть с места. Вожак кругами пойдет, но там не разгуляешься, остров не большой, вот он и пойдет сюда, хитер бродяга. Я его вычислил. Пробираться будет сюда со своей подругой. Он ее ни за что не бросит. Любовь у них крепче людской. Вот смотри барин, с этого угла они и выйдут. Вожак пойдет первым, за ним волчица. Перед балкой они разделятся. Волк оврагом пойдет, там глубокий снег и волчица не пройдет, она малого роста, но видно красивая сильно, раз такая любовь у них. Прямо, как твоя Дагу.

Аким заулыбался своим щербатым ртом. Левого клыка у него не было, как у старого волка.

— По матерому вы пускаете, ваше сиятельство. Только не торопитесь, дайте волчице на меня выйти, а то они опять в лес уйдут, и тут я не ручаюсь, куда пойдут. Могут и на людей наскочить, они уже ни чего бояться не будут-то. Как волчица пойдет влево, так пусть Митька пускает Отравку с молодым кобелем. Шайтана и Прихвата не пускайте. Отравка с кобелем резвые и молодые, они вожака выгонят из оврага, сами его не возьмут, не тот характер. Вот как он из оврага-то и выскочит, пускайте наших волкодавов.

— Так на кой Прихвата пускать. Шайтан, что сам не справится?

— Шайтан староват уже и резвость не та. Прихват волка остановит, Шайтан в горло возьмет, и будет держать до вашего подхода. Вы уж поспешите им на выручку. За Шайтана я не боюсь, эта скотина себя в обиду не даст, а вот Прихвату может и попасть, если Шайтан не сразу в горло возьмет. Думаю, все понятно. Ну, а я сам с этой красуней разберусь. Баргузин и Лолка ее не выпустят. Справные собачки. Баргузин может и в любви волчице признаться, кто его шельму знает. А вот Лолка стерва спуску не даст. Люблю я Лолку, ей бы мощи по больше, она бы и матерого взяла. А теперь по маленькой, за удачу. Тут я припас курного винца, трех разовой возгонки. Не водка, а порох, ежили спичку поднести и на морозе взрывается. Я ее приготовил, еще два года назад, перед нашей турецкой компанией. На березовых почках настоял. Ждал такого дня, вот он и пришел.

Аким махнул рукой и к ним подъехал возок. Из сена Аким достал сверток и флягу. Развернул холстину, там была порезанная кровяная колбаса и соленые огурчики. Достал и две рюмки, хорошего размера, грамм на сто.

— С моей водкой, только кровяночка под закуску идет. Ах, да, тут и нехристь наш, как же без него и мамзель угостить надо. Мы русские люди и угощение всем положено. Но девице такой напиток не по чину пить. Тут у меня где-то казенная водка есть. Ей-то пить можно?

— Наливай всем Аким.