Волна открытий

– Все у тебя будет, Кострова, и карьера, и успех, и деньги. Но этого мало. Я сама совсем недавно поняла: человеку нужен человек. Нужно с кем-то разделить интересы, радость, печаль, нужно кто-то «свой». Так что за поисками себя ты о личной жизни тоже не забывай. Присмотрись к своему Остафьеву. Вполне подходящий для тебя объект.

– Да что ты! Он же… – начала отнекиваться Дина – и смутилась. Такого поворота разговора она никак не ожидала.

– И какой же он? Мужик как мужик, и ты ему нравишься, это видно.

– Он любит свою коварную жену, вот это – видно! И вообще не надо об этом. После Глебовых излияний меня от этой темы уже тошнит.

Девушки замолчали и задумались каждая о своем. Они стояли, глядя на море, отражающее блики закатного солнца, и скалы, вырастающие прямо из воды. Вскоре Дина снова отозвалась:

– Вер, все забываю тебя спросить. Глеб говорил, что это ты первой подняла тревогу, когда нашу яхту взорвали. Как ты поняла, что с нами случилась беда?

– Случайно. Я звонила вам в тот день по спутнику. Несколько раз звонила, а никто не отвечал. Я забеспокоилась, связалась с береговой службой. Ну и закрутилось.

– Да, – пробормотала Дина, – если б не ты… А зачем звонила, не помнишь?

Вера нахмурилась, перебирая в памяти предшествующие события.

– Так затем и звонила. Я все не могла забыть, как трогательно смотрел на тебя тогда Остафьев. Он украдкой наблюдал за тобой и, кажется, недоумевал, откуда ему такое счастье привалило и почему ты остаешься рядом с ним, а не улетаешь с попутным ветром, как Мэри Поппинс. Ужасно смешно контрастировали эти бережные взгляды с его внешностью. Он ведь и сейчас иногда на тебя так смотрит.

– Фантазерка ты, Верка, и сплетница. И ради этой ерунды ты позвонила мне тогда из открытого моря?

– Конечно. А что такого-то?

Девушки озадаченно смотрели друг на друга несколько секунд, а потом прыснули и покатились со смеху. Их хохот разрезал хрустальную тишину вокруг и вернулся эхом, отраженный от окружающих скал. На шум, качаясь на нетвердых ногах, но поспешно, насколько это было возможно в их состоянии, вышли мужчины. Остафьев с Ломидзе поддерживали друг друга, а Илья плелся сзади. Неизвестно, что ожидали они увидеть на палубе, но, глядя в их встревоженные, воинственные и нечеткие от выпитого алкоголя лица, девушки не смогли сдержаться. Едва успокоившись, они захохотали снова, и смех этот был таким всепоглощающим, что слезы выступили на глазах и в легких сделалось больно.

И остановиться было не-воз-мож-но.

Эпилог

На следующий день Остафьев, Непомнящий и Дина вылетели в Москву. После вчерашних возлияний Антон страдал жесточайшим похмельем. В салоне бизнес-класса он полулежал, откинувшись на спинку широкого кресла, и всю дорогу дремал. Ему казалось, что черепная коробка вот-вот треснет, и, только замерев в какой-то определенной позе, он находил временное облегчение. Голова его раскалывалась, каждое движение отдавалось болью, а светлая кожа Остафьева приобрела желто-зеленый оттенок.

Непомнящий, напротив, был бодр и искренне не понимал, а вернее, не хотел понимать страдания друга. Вместо Остафьева поддерживать разговор с Ильей пришлось Дине. Он соблаговолил обратить на нее внимание и увидел в ней человека разумного, достойного беседы. А главное, Дина была подругой Веры – девушки, поразившей его воображение, о которой он думал теперь постоянно. С кем же ему говорить, как не с лучшей подругой предмета обожания? Не с этим же кряхтящим пьяницей Антоном?

Где-то над Арабскими Эмиратами, когда большая часть пути была позади и до Москвы оставалось не более пяти часов лету, к Остафьеву вернулся аппетит, и он смог немного поесть. От предложенного стюардессой невинного бокала вина он в ужасе отшатнулся, как будто там был керосин, и продолжал отпаиваться минералкой. Подкрепившись, он решил поговорить с Диной о том, что давно назрело.

– Со следующего года в «Бионик Фуд» появится новое направление работы, которое со временем мы, вероятно, выделим в отдельную компанию, – сказал Остафьев.

– Конечно. Формула найдена, так что пора вплотную заняться производством «Силитина» и запуском его на рынок, – согласилась Дина.

– Вот именно. И я хочу, чтобы этот проект возглавили вы. Я предлагаю вам должность моего заместителя по развитию бизнеса.

Дина вздрогнула и медленно, всем корпусом повернулась к Остафьеву. Что это? Похмельный синдром?

– Антон Александрович, я понимаю, вы мне благодарны, я помогла вам…

– Всего лишь дважды спасли мне жизнь, не считая прочих мелких услуг. Извините, я перебил вас. Продолжайте.

– Но ведь это не повод, чтобы так сразу поручать мне проект стоимостью во многие миллионы и миллиарды. Это не шутки. Я пока что только секретарь. Я никогда не занималась выводом на рынок новых товаров.