Вольная птица

Мигель положил пакеты с едой на разделочный стол, убрал мясной фарш в холодильник и достал из пакетов плошки и еду, купленные для пса.

— Но он предпочитает быть с нами, разве нет, псина? — Он наполнил одну плошку водой и поставил ее на пол у двери. — Будем кормить его сейчас или после ванны?

— После, — удивленная пощипыванием в глазах, Дасти наклонилась, моргая ресницами, и наложила собачью еду. Довольная предусмотрительностью Мигеля и тем, что не нужно расставаться с собакой, она одновременно не могла не признать: вызванная исчезновением отца тревога здорово подействовала на ее нервы. Сделав глубокий вдох, чтобы собраться с духом, она подняла голову и добавила с улыбкой: — Это станет для него наградой, поскольку мытье ему может и не понравиться.

— Не укусит? — обеспокоенно спросил Мигель.

— Ну, если и укусит, то несильно. — Дасти не удержалась от улыбки.

— Тогда ты будешь расчесывать его. — Он передал ей металлический гребень и собачий шампунь. — Спускайся в подвал, а я принесу полотенце.

В подвале она принялась расчесывать свалявшуюся шерсть Коди. Дом Мигеля отнюдь не походил на берлогу холостяка. Только спортивная машина подходила к образу повесы, которым она его посчитала.

Но могла же она и ошибиться.

6

Через спальню Мигель прошел в ванную комнату и, доставая полотенце из шкафчика, приказал себе думать только о Коди. Хотя Дасти была уверена, что отец жив, тревога переполняла ее.

А душевная уязвимость делала ее легкой добычей для соблазнителя. Но не этого он хотел. Гордая и независимая, она должна пожелать его так, как он желает ее.

Добиться ее объятий без полной отдачи — все равно, что потерять ее. И предостережение сбудется: односторонняя связь даст Дасти слишком большую власть над ним, и он действительно начнет подавать ей шлепанцы.

Мигель решил, что останется просто другом, в котором она нуждается. Но решение легче принять, чем выполнить, — он это понял, как только спустился в подвал и увидел улыбку Дасти. Это была самая теплая улыбка из всех, что она подарила ему до сих пор. Еле сдержавшись, чтобы не поцеловать ее в полные губы, он наполнил водой две лохани для стирки.

— Все, больше не могу, — объявила Дасти, откладывая гребень. — Остальные колтуны распутаем под водой.

Мигель подхватил Коди под живот, поднял и опустил в теплую воду, а Дасти стала поливать его, черпая воду ладонями. Мигель помогал ей с помощью большой кружки. Коди без удовольствия, но терпеливо сносил водную процедуру.

Как только его всего намочили, Коди встряхнулся всем телом, облив их водой с ног до головы. Заметив обиженное выражение на лице Мигеля, Дасти рассмеялась:

— Уж не думал ли ты, что можно искупать собаку и не измочиться.

— Никогда раньше не мыл собаку, — пробормотал Мигель, стараясь отвести глаза от груди Дасти, облепленной намокшей тонкой тканью майки.

Потянувшись за шампунем, Дасти отпустила Коди, который воспользовался этим и выпрыгнул из лохани. Дасти, смеясь, погналась за ним. Мигель же застыл, не в силах отвести взгляд от ее груди. Мокрая светло-желтая ткань майки уже почти ничего не скрывала. Его опалило жаром.

— Поможешь мне наконец?! — воскликнула Дасти, повернувшись к нему спиной. Коди укрылся за столбом, отделявшим недостроенную прачечную от покрытого ковром участка пола, на котором царствовал бильярдный стол. Вид сзади тоже упоителен, решил Мигель: тонкая талия, прекрасно округленные ягодицы и длинные, стройные, мускулистые ноги.

— Сделаем так: ты зайдешь слева от столба, а я справа, — предложил он и опустился на четвереньки. Дасти последовала его примеру. Коди навострил уши и склонил голову на одну сторону, наблюдая за их маневрами. — Ты первая загонишь его к бильярдному столу, где я его и схвачу, — шепотом изложил Мигель свою стратегию, словно Коди мог понять его.

Дасти кивнула, выдохнула: «Раз, два три!» — и метнулась за столб, а Мигель кинулся вперед и… поймал Дасти. Его инерция опрокинула ее на спину, а он растянулся на ней. Коди же укрылся под бильярдным столом.

Воздух с шумом вырвался из ее легких, и она посмотрела на него широко открытыми, испуганными глазами, раздвинув в удивлении губы. Он глядел на нее, ощущая всем своим естеством эту мягкость под своей грудью, тепло ее плоти, струящееся сквозь намокшую ткань рубашек.

— Ты не ушиблась? — спросил он, чуть приподнимаясь, не в силах заставить себя скатиться с нее. Сейчас, заверил он себя, через минутку…

Она улыбнулась, подняла руки и положила на его плечи.

— Отличный бросок, — проронила она, и ее карие глаза заискрились смехом.

— Не думал, что он поместится под бильярдом, — ответно улыбнулся Мигель и заметил, как слиняла ее улыбка, когда взгляд опустился на его губы. — Ах, — выдохнул он и уже не сдерживал себя.

Наконец, подумала Дасти, обвивая руками шею Мигеля и отвечая на крепкий, глубокий поцелуй. Ее тело походило на расплавленную лаву, оно было обволакивающе податливым, каждой своей частицей жаждало прикосновений.