Вольная Пустошь

— Гильда! — ахнул Вольный Улан. — Гильда из Нижнего Города! Не могу поверить! Значит, ты тоже добралась до Вольной Пустоши!

Друзья весело засмеялись. Канкарессе подошла поближе и вытянула вперёд трепещущие ладони.

«Какая радость! Какая удача! — раздался у них в головах голос Хранительницы. — Поделитесь со мной своим счастьем».

Канкарессе взяла Гильду и Плута за руки, и уже втроём они побрели вокруг бурлящего водопада.

«Встреча друзей! Воссоединение товарищей…»

Канкарессе улыбнулась крох-гоблинше.

«Ты так страдала, бедняжка… Сначала тяжёлое бремя рабства… Затем долгий поход в Вольную Пустошь… Но ты берегла что-то ценное. Меч. Меч Плута, молодого Библиотечного Рыцаря, который рисковал жизнью ради твоего спасения… О милая, я всё вижу… Ты не хотела его беспокоить! Ты оставила меч возле берлоги толстолапов в Дремучих Лесах…»

Канкарессе почувствовала, как крепко Плут сжал её руку, и заглянула ему в глаза.

«Да, Плут, — её голос радостно зазвенел в голове у юноши, — Ксант не крал твой меч. Он нашёл его! И это ещё не всё… — Она прищурилась. — Твои воспоминания спрятаны глубоко… Губительный Вихрь смешал все мысли… Но я соберу их, как головоломку…

Да… Я вижу Краевые Пустоши… Буря отнесла тебя к чёрной бездне… Туда, где проходит конец Края… Но чья-то рука в последний миг хватает тебя, вытаскивает на свет… Рука Ксанта. Ксанта Филатайна!»

Плут нахмурился.

— Да, — прошептал он. — Теперь я вспомнил.

«Погоди, я вижу ещё кое-что, — продолжала Канкарессе. — Рискуя собой, он взял тебя на руки и шёл так много часов, пока не достиг Дремучих Лесов. Он брёл из последних сил, не зная отдыха, пока не отдал тебя верным толстолапам».

— Да, да, — выдохнул Плут. Теперь он помнил всё до мельчайших подробностей. — Он спас меня. Ксант Филатайн спас мне жизнь.

Канкарессе тепло улыбнулась и выпустила руку юноши.

«Он был до конца тебе предан. А теперь отдохни и насладись радостью встречи».

Она соединила руки Плута и Гильды и проводила их долгим взглядом. Но вот уже другой голос, серьёзный и чёрствый, зазвучал у неё в ушах. Отта обернулась и увидела второго Вольного Улана, коренастого душегубца с ярко-рыжей копной волос.

«Ты был на Лафовой Горе?» — спросила она.

Душегубец кивнул, и Канкарессе ощутила тупую боль от потери боевых товарищей.

«Ты видел гибель предводительницы шраек… Ей отсёк голову коротко стриженный паренёк. Ты никогда не видал такой отваги. Это полностью изменило ход битвы… Но кто герой?.. Ксант Филатайн!»

Канкарессе оставила Лагу возле шумного водопада и вновь побрела по саду. Солнце стояло в зените, его золотые лучи заглядывали в каждый уголок Долины Вейфов. Канкарессе знала, что пришло время послушать самого подсудимого. Она вернулась к полянной иве и подала юноше знак.

Ссутулившись и опустив глаза, Ксант вышел на свет. Канкарессе ясно ощущала его печаль и неуверенность, а также едкую смесь самых мрачных чувств — стыда, угрызений совести, боли и горя. Он был совсем один, всеми ненавидимый, всеми презираемый.

Хранительница опустила руку ему на плечо. Он обернулся и поглядел в её тёмные, колдовские глаза. И Канкарессе почудилось, что в этот момент словно прорвало плотину неизвестности и мощный поток чувств, мыслей и дум обрушился прямо на неё.

«Я служил своему ужасному господину много лет, преданно исполняя, его злую волю. Это было ошибкой. Это было ошибкой, но я был молод…

Нет! Это не оправдание. Ничто не в состоянии оправдать мои тяжкие грехи…»

Канкарессе кивнула.