Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании

Я попробовал было взывать к совести совсем юных пижонов, говорил, что вот стоит женщина, ребёнок простудился. Они только презрительно ухмылялись. Наконец, один из них нарочито зевнул и захлопнул дверцу. Машина тронулась. Номер её записали, но, как выяснилось потом, водитель начисто отрицал свою вину.

…Нам не везло. Подъехала ещё одна машина, и тут, словно из-под земли, вынырнул тонконогий юнец в чёрном трико, чем-то напоминающий блоху, и вскочил в машину.

Очередь загудела. Опять требовали, чтобы водитель высадил нахального пассажира, грозились записать номер машины, но водитель только разводил руками. Сами высаживайте.

Подошёл прихрамывающий старик с палкой. Пытался усовестить мальчугана. А ему было не больше семнадцати лет. Смазливый паренёк, с кукольным личиком, пухлыми губами, даже не соизволил повернуть это личико к старику: молчал, и на губах его блуждала ироническая усмешка.

Милиционера поблизости не было, да и у него нет настоящей власти высадить мальчишку. Сами наблюдайте за очередью. Но он, конечно, появился бы сразу, если бы — опять-таки совершенно фантастическое предположение — рослый лейтенант, стоявший в очереди, крепкой мужской рукой поднял бы эту «блоху» за воротник и поставил на своё место.

Конечно, это не метод, но не думается ли вам, дорогие читатели, что мы слишком хорошо воспитаны, у нас чересчур мягкое сердце, а потому перед откровенной наглостью часто теряемся. Блоха — мелкое насекомое, но сколько она может доставить неприятностей. А самое главное, что, убедившись в своей безнаказанности, к чему он привык дома, юный баловень недальновидных родителей будет наращивать темпы, поднимаясь на более высокие ступени цинизма и презрения к людям, пока не доберётся до самого верха. Видимо, об этом уже расскажет прокурор.

Вопрос о тунеядцах, стилягах и прочем отребье волнует нашу общественность. Трудящиеся пишут письма в газеты, где предлагают не только высылать подобных типов из крупных городов, но и штрафовать их родителей или даже лишать родительских прав.

Всё это, конечно, действенные меры, однако я затеял этот разговор лишь потому, что хочется посоветоваться с читателями, как бы избежать этих крайних мер? Какими способами их предотвратить?

Но вернёмся на стоянку такси. Я так и не дождался машины, пошёл пешком и по дороге встретил зелёный огонёк. Водителем была женщина. Я пожаловался на её коллег, которые не только нарушили правила посадки, но и оказались равнодушными делягами. В самом деле, неужели им безразлично, что на законное место женщины с ребёнком вдруг вскакивают какие-то стиляги?

— А я этих стиляг никогда не вожу, — с оттенком гордости сказала она.

Я полюбопытствовал, как их можно отличить от других хорошо одетых юношей, ведь многие маменькины сынки-бездельники одеваются скромно, в тёмные костюмы, как это принято сейчас на Западе?

— Да я их по походке узнаю, по наглости. По разговору. Ведь эти подонки от всех отличаются. Будь они прокляты.

Мне не нужно было расспрашивать, каким путём ей удаётся отказываться от неугодных пассажиров, Есть тысячи способов. Кончает работать, едет в парк, неисправность машины. Может быть, с точки зрения выполнения финансового плана и правил обслуживания пассажиров такие действия водителя не следовало бы одобрять?

Но если этим пользоваться разумно, то здесь можно усмотреть одно из средств общественного воспитания. Мы относимся с презрением к этим выродкам, так пусть они это чувствуют на каждом шагу.

На всякий случай, для пущей объективности, я попробовал возразить водителю.

— Вот вы отказываетесь возить этих юношей. А среди них попадаются и скромные.

Женщина пожала плечами и ответила с полной категоричностью:

— Скромные юноши в такси редко ездят.

Возможно, такое заявление покажется неправомерным. Но, во-первых, этой женщине, проработавшей в такси много лет, лучше знать. У неё огромный запас наблюдений. А во-вторых, если вдуматься поглубже, откуда у семнадцатилетнего мальчугана, видимо ещё школьника, средства на такое сравнительно дорогое удовольствие, как такси? И в самом деле, почему бы ему не воспользоваться более демократическим средством транспорта? Или для себя он считает это зазорным? Оставим в стороне исключительные случаи, когда по каким-либо особенно серьёзным обстоятельствам парень вынужден торопиться. Я говорю об определённой категории избалованных ребят, тех, кто живёт на средства родителей.

Это может быть и школьник, и студент или просто лоботряс. Но откуда у родителей столь обывательское понятие, что необходимо всё отдавать детям? Ведь далеко не всех этих родителей природа обидела разумом. Они видят, что большие «карманные деньги» перерождают юношу. Вечеринки, посещение ресторанов, знакомства с девицами сомнительного поведения — всё это требует денег. Потом аппетиты растут, уже не хватает «бумажек», которые мама, вздыхая, суёт «ребёнку» в боковой карман. Можно предугадать и вполне естественный конец.