Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании

Привлечённый яркими, с выдумкой сделанными обложками, возле такого киоска остановится молодой шахтёр или железнодорожник, продавщица мороженого, колхозник. Вполне возможно, что у этих людей не развита потребность к чтению, но теперь никто из них без книги не уйдёт, потому что здесь и приключения, и фантастика, и юмор, и рассказы о твоей сегодняшней жизни.

Не раз, беседуя с библиотекарями, мне приходилось слышать, как случайно прочитанная увлекательная книга потом заставляла многих читать и другую, более сложную литературу.

Очень жаль, что большие мастера слова почти не обращаются к остросюжетной прозе, довольствуясь тем кругом читателей, которые у них имеются. А как бы этот круг расширился, сколько бы появилось у такого писателя новых читателей, если бы он написал, как говорил Пришвин, «завлекательную» книгу! Ведь нельзя же отдавать так называемую приключенческую литературу на откуп холодным ремесленникам, которые довольно часто подвизаются в этом жанре. Пусть не поймут меня превратно — я за большую и разную литературу, и «завлекательная» книга может быть отнюдь не приключенческой. Читателю нужна действительно массовая литература, литература для всех.

Такая книжка может печататься на газетной бумаге, как «Роман-газета».

Надо, чтобы книгу покупали, причём самый широкий круг читателей. Она у нас доступна каждому. Книгопродавцы жалуются, что стихов не берут, библиотекари поддакивают — большинство сборников стоит на полках в незапятнанной чистоте. Насчёт библиотек — дело понятное, как-то странно взять домой тоненький сборничек молодого поэта: что там есть — неизвестно. К тому же стихи часто читаются по настроению — они должны быть дома, под рукой.

Маяковский издавал отдельные стихотворения с броскими тематическими обложками и рисунками. Он завоёвывал широкого читателя и даже писал:

Меня же
печатать
прошу
Летучим
дождём
брошюр.

Нужна действительно массовая литература, не только сборники рассказов, но и отдельный рассказ с рисунками.

За последнее время в некоторых городах появилась новая форма пропаганды книги, прямо с лотков.

Окраина Москвы. Конец рабочего дня. Возле кино и на протяжении всей улицы стоят эти лотки. Разные книги — детские и юношеские, технические, научно-популярные, книги о путешествиях. Возле лотков толпятся люди, много школьников, рабочей молодёжи.

Девушки, уже торговые работники в восемнадцать лет, помогают выбрать книжку, перебегают от лотка к лотку, советуются, где такую найти.

Вы помните, в главе «Долг и совесть» я упоминал торговых работников, которые живут не по средствам. А тут книги — никакой «пересортицы». Вот эта торговля мне по душе.

Спрашиваю у девушек:

— Ну как с планом?

— Трудно, но ничего. Выполняем.

— А книг-то мало.

— Днём было полно. Школьники раскупили. Они до книжек жадные.

Мне трудно понять, но почему-то за последнее время в нашей печати появилась новая форма пропаганды книги: твоя личная библиотека — это вроде как общественная. Пусть все читают. Может быть, для взрослых это иной раз и полезно, но что касается воспитания ребят, то мне думается, что это вредная затея.

Из всех видов собственности книжная полка — самая благородная. Она останется и при коммунизме.

Да и в самом деле, что за странность? Ребята собирают марки, спичечные этикетки, открытки, и никому в голову не придёт советовать им раздавать эту коллекцию товарищам. Пусть даже во временное пользование.

У ребят есть стремление к собиранию книг, они приучаются любить книгу. От этого у них не изменится психология к худшему. Больше того, молодой человек начинает понимать, что без книги жить нельзя, она необходима, как хлеб.

Современность и народные традиции

Нужно ли повторять, насколько близко мы подошли к полному стиранию граней между городом и деревнёй? Ведь сейчас на селе появился рабочий класс. Я говорю о тружениках совхозов, которые выросли на целине. В тех местах, где я бывал, они тесно соседствуют с колхозными деревнями, взаимно обогащаясь трудовым опытом и культурой.

Да, я не ошибся — именно культурой. Молодёжь целинных земель в основном приехала из городов и, казалось бы, больше приобщена к культуре (прекрасные библиотеки, театры, новые фильмы, дворцы-клубы, спортивные залы), но и у колхозного села есть своя, самобытная культура, которая может привлекать многих. Я уже не говорю о её национальных особенностях, тех, что пока ещё здесь сохранились.

В селах уже много своей интеллигенции — учителя, врачи, агрономы; с каждым днём всё больше и больше становится инженеров, механизаторов, электриков. Большинство из них — молодёжь, окончившая городские вузы и техникумы.