Волнения

Танцуя хрупкий танец в настоящем.

* * *

Как я живу?

Да вроде ничего;

Пишу стихи, читаю книги

И долгими бессонными ночами все брожу

По переулкам памяти бездонной.

Вместо кофе завариваю чай,

Но и к нему я не прильну губами,

И только изредка, и только невзначай

Прольются памяти пути слезами.

Как я живу?

Да вроде ничего…

Вместо кофе завариваю чай

И долгими бессонными ночами все брожу,

Да только изредка, только невзначай.

* * *

Зачем я встретила тебя – не знаю;

Твоя улыбка якорем упала в глубь души.

Я изнутри до пальцев ног сгораю,

Я изнутри не та, совсем не та.

А в поле бродит мрачный ветер,

Прикрывая грусть свою проливным дождем;

Как же так на целом белом свете,

Нам влюбиться, но не быть вдвоем.

* * *

На блокнотный лист я пролью все чувства

и с корнем оторву его.

Жить извернутой – это не искусство,

Жить извернутой – это тяжело!

И в окно черничное брошу свой обрывок,

Полетит, как птица, он очень далеко,

Повстречает множество натянутых улыбок:

Быть извернутой, думают, легко.

* * *

Вывернута, перевернута,

Синими ручками исписана,

Любовью уставшей зачеркнута,

Музой проклятой измотана;

Я поэт – надомною клубится

Пыль уходящего времени,

И по венам этим струятся

Нефтяные мои сомнения.

Хрупкое сердце нефть качает,

Перевернута я, да вывернута –

В черной гуще печаль утопает,

И душа, как стакан, опрокинута.

* * *

Как декорации, меняются событья –

Непрерывный круг мчащихся движений,

Тугих разрывов, сладостных соитий,

Нежнейшей веры и тягостных сомнений.

Несется жизнь, будто горная река,

О камни волны жестоко разбивая,

Склоняется покорно людская голова,

Прося пощады и на Бога уповая.

* * *

Жизнь в пригоршнях дает подсказки,

Но что заблудшим толк от них,

Когда темно в душе и блекнут краски,

И голос чистой совести затих.

Что толку божье слово вспоминать,

Коль путь с делами божьими разнится.

На тех, кто терпелив, снисходит благодать,

А чистая душа всегда к небесному стремится.

* * *

Я знаю, ты меня слышишь,

Когда говорю с тобой за тысячу верст.

Я знаю,

Что над раскаленными крышами

Неслышно для всех я слух твой ласкаю.

Знаю,

Такое случается редко, такое считают проклятьем,

Когда, сквозь холодный рассудок, я страстно желаю.

Знаю,

Что эту болезнь называют счастьем,

От этой болезни душа замирает,

Знаю….

СТРОЧКИ

Как из открытой раны,

Стекают непрерывно строчки,

Покой я потеряла вновь.

Вместо любви – стекающие строчки,

Изгибы, буквы капают на лист.

Объятий вместо – оборванные строчки,

И все они летят куда-то вниз

Под тяжестью кричащих плотных точек.

* * *

Мы так живем, будто решено уж все,

И наша жизнь при нас на веке будет,

Но изменчивый рисунок все вокруг

И время безучастно всех погубит.

Да, вся наша жизнь – рисунок зыбкий,

Написанный безумцем на песке.

Мне не сдержать потерянной улыбки

В этой без смысла дышащей тоске.

* * *

Свое не выбирала место –

Мне против воли дали то,

Что меня связало очень тесно

С жизнью тонкою тоской.

Еще до появления на свет

Мне душу, как бокал, опустошили,

Теперь через нее мне виден свет

Восставшей, расцветающей России.

На моих плечах восходит слово,

Реченное великим батюшкой Петром:

У нас не может быть пути иного,

Как быть невежеству бичом!

* * *

В разбитых старых блюдцах

Я отражение свое ищу,

А мысли, как развилки, вьются –

Себя нигде не нахожу.

Прошлое теперь – отпавший хвост,

Целые районы мне закрыли двери,

И на мной поставленный вопрос

Цинично ухмылялись лишь деревья.

* * *

Бог по небу размазал краски

И молча на покой ушел;

Мне с детства вещали сказки,

Но мир оказался иной.

Черные сосны вонзаются в небо,

Небо кровит дождем;

Вся моя жизнь, как будто бы небыль,

Зачеркнута острым пером.

Всю свою душу, как торт, разделила –

Каждому сладкий кусок;

Я необъятно, как небо, любила,

Но у сосен колючий вершок.

* * *

Не ныть и не просить пощады!

На шею каждого найдется тяжкий крест;

Не воспевают мелким и трусливым дифирамбы,

А императорам до этих песен дела нет!

Держать! Стоять на двух ногах,

Как Маргарита на бесовском бале!

И, с горечью на стиснутых зубах,

Не думать, не желать земной награды!

Ни взглядом, ни лицом не показать

Под сердцем смертельное раненье;

Большая роскошь нам страдать,

Жить счастливо – невыносимое уменье!

* * *

В своем мученье я нахожу покой,

В потере, в одиночестве нашла я радость,

И несказанно теплою волной

Под кожей разливается усталость.

Ушедших гениев следы

Строками строгими равняются на полках,

И на жизни их сверкающих осколках

Пишу свои заветные труды.

Как Ахмадулина, словно в глубь лесов,

С нетленными я безрассудно пропаду.

И, словно звезды, миллиарды голосов

В пучине бесконечного найду.

* * *

За моей спиной сотни тысяч,

Сотни тысяч, давших эту жизнь.

И гордость моя выше птичьей,

Выше птичьей в небе головы.

Нам отступать разрешения нету,

Не имеем права склонить головы –

Наша задача – догрести до рассвета,

Где расцветают, как маки, людские труды.

Сотни сражений и сотни побед –

И миллионы погибших мужей;

Сколько страданий, проливших свет

На счастливую жизнь еще не рожденных людей.

ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ

I

Не забывай, на чьей земле живешь –

И метр каждый тут пропитан кровью.

На земле березовой, любимой ты святою

Поступью по навернувшимся пройдешь.

На небо взглянешь – чистое, высокое,

И только нити храбрых и железных птиц,

Как борозды от божьих колесниц,