Вольница обречённых (СИ)

-- Мы только что разгромили объединённые силы Вежинского содружества, - заговорил он наконец. - Это для вежинцев полный крах. Им больше не собрать подобных сил. А если вражеское войско исчезло, то мы вольны двигаться в любом направлении, куда нам только вздумается. На Белошумье, Старогулье или Миргород. Для нас уже нет серьёзных преград.

-- Вы позволите мне высказаться, князь? - спросил Волк Озеров. Всеслав утвердительно кивнул головой. - Я предлагаю повести армию в Суломатье. Миргород далеко, Хотен Юрьев больше не опасен, тем более, что ему не дадут развернуться сваяльцы. К тому же вы обещали мне помочь отомстить. А я не смог настигнуть своих братьев в бою. Они удрали от меня, - среди офицеров прошёл сдержанный смех. Я предлагаю идти в Суломатье.

-- Волк, я не забыл о твоей просьбе и ты получишь свою месть, как я и обещал. Суломатье... Да, у Юрьевых сейчас будет много проблем из-за бунтующих поклонников лешего. Именно поэтому мы пойдём на Белошумье. Нельзя давать сваяльцам шанс захватить весь предел.

Волк Озеров кивнул головой, хотя по лицу его прошла тень недовольства. В этот момент открылись ворота городища и оттуда показалась группа знатнейших людей племенного союза густашумцев, во главе которой шёл старейшина. Все они шли пешком и были без головных уборов.

-- Государь! - произнёс старейшина. - Мы хотим мира и поэтому готовы принять твои условия, если они действительно так справедливы, как ты сказал.

***

Потрёпанная дружина Петра Строгова отходила на Суломатье, другого пути ей не оставалось. Сзади неё шли конники, то и дело сновавшие назад по дороге, а затем догонявшие основные силы. Они наблюдали за дорогой, ожидая преследования. Но почему-то их никто не пытался догнать. Дружина потеряла в бою треть своего состава. Уцелевшие были уставшими и понурыми из-за проигранной битвы. Но тем не менее рядом с горечью поражения теплилась гордость, что они были единственными из тех, кто выдержал все атаки стальной лавины державной армии и не разбежался. Пётр Строгов лично не участвовал в битве, но вид у него был очень уставший и подавленный.

-- Нужно пробиваться на Белошумье, - буркнул он, сам тем не менее понимая абсурдность своей мысли. Единственный врзможный путь вёл на Суломатье.

-- Господин, - попытался успокоить князя Егор Михайлов, - мы не можем этого сделать. Не переживайте так сильно.

-- Да я знаю, что не можем! - прокричал Пётр. - Знаю! Но там моя жена и моя дочь! Там Вера и Рада. Они там, а я здесь...

-- Государь прав, - вмешался Корнил Шахов. Не смотря на личное участие в битве, он излучал силу и бодрость. Если бы не запылённый кожаный панцирь и кольчуга, хранившие на себе свежие отметины от ударов, рассечённая бровь и несколько неглубоких порезов на руках и ноге, можно было бы заключить, что воевода весь день веселился на празднике.

-- Что? - возразил Егор Михайлов. - Но мы не можем! Да и не успеем мы.

-- Вот именно! Мы не можем. А я могу, - он гордо заулыбался. Я проберусь в Белошумье и вытащу оттуда Веру с вашей дочкой. А вы пока спокойно укрепляйтесь в Суломатье. Я найду вас. И привезу вам жену.

-- Ты правда сможешь это сделать? - удивился Пётр. - А кто будет командовать дружиной?

-- Ну это же ваша дружина, - засмеялся Корнил, - вот вы и будете командовать. - Так. А мне нужна запасная лошадь, мешок сухарей и деньги. Эй, боец, - он обратился к одному из телохранителей, - давай мне свою клячу.

Тот вопросительно посмотрел на Егора Михайлова, потом на Петра. Те велели отдать. Кто-то принёс сухари. Пётр отстегнул и кинул воеводе свою монетницу. "Я привезу вашу жену, господин", - сказал тот и весело махнув рукой умчался.

Глава 11

Закат зелёного солнца

Утомившаяся после дневных хлопот Зима Строгова спала в своей постели. Ей снова снилось видение, которое посещало её уже много раз. Дорога в зелёном весеннем лесу. Телега, на которой она сидит рядом со своим истекающим кровью мужем. Бегущие от телеги извозчик и лекарь. Надвигающаяся масса воинов в латах и кольчугах. "Убьём его, смерть!" - переговариваются между собой воины. Она прикрывает мужа своим телом, чувствуя как метят в неё лезвия мечей и острия кавалерийских пик. Волна страха перед неминуемой гибелью подхватила её и понесла куда-то вверх. Выше, выше и выше, пока, наконец, не выбросила из глубин сна на постель.