Вольно, генерал (СИ)

— Знаешь, это так забавно: пока ты спишь, я добываю информацию, а тебе хоть бы хны, — одними губами прошептал главнокомандующий. — Тебе всё-таки стоит научиться запирать свой стол, принцесса. Неужели я так разбаловал тебя, что ты потерял всякую бдительность?

Люциан наблюдал за ним из-под опущенных ресниц, не выдавая себя.

========== Армейская радость II: Больно ==========

— Принцесса, тебя подвезти? — из машины доносится вкрадчивый басовитый голос.

Конечно же, знакомый. Никто так не тяготел к роскоши, как владелец голоса. Дочерна тонированное стекло опустилось, и Люциан увидел генерал-майора — Молоха, недавно добившегося повышения.

Люциан прекрасно помнил, чем закончилось последнее свидание, поэтому чувствовал себя некомфортно и стыдливо. Ему было неловко видеться с ним в людных местах, будто кто-то знал их тайну. Он встречал его жертв в негласном клубе любителей нытья. Надолго в нём не задержался, но понял масштаб проблемы, в которую вляпался. Моргенштерн покашлял, чтобы сделать голос увереннее.

— Никак нет, сэр.

Он старался не смотреть в сторону Молоха, чтобы вдруг не покраснеть. Нужно было держать себя на высоте и не позволять таким ублюдкам манипулировать собой.

— Не усложняй. Я знаю, тебе далеко. Телепортация же запрещена ученикам Академии, — говорил генерал и был прав, поскольку близились выходные, когда разрешалось съездить к семье. — Мне как раз по работе надо к твоему отцу. Ты же мужчина и ничего не боишься, не так ли?

Моргенштерн нахмурился и кивнул, заправив прядь волос за ухо. Конечно, он был мужчиной. Правда, очень сложно им оставаться, когда рядом такое начальство. В голове мелькали воспоминания о том, что произошло в кабинете уже генерал-майора. Люциан столько раз клялся себе, что больше этого дерьма никогда не повторится. Больше никаких попаданий на такие дешёвые удочки. Нельзя позволять пользоваться собой. Ранить гордость.

«Я был бы польщён, если бы он не заваливал каждого, кто попадал в поле зрения», — юноша с горечью усмехнулся мыслям, придерживая на плече тяжёлую сумку с книгами.

Тучи на небе сгущались, обещая кислотный дождь. Зонта у Моргенштерна не было, так что перед демоном стоял тяжёлый выбор между тем, чтобы промокнуть или оказаться изнасилованным. Юноша вздохнул и всё-таки хмыкнул.

— Вы ведь не потерпите отказа? И не отстанете, — и покачал головой.

Молох довольно прищурил глаза.

— Точно.

Демон поджал губы и сел в машину. В салоне пахло полиролью и тяжёлым табаком генерала. Водитель молчал, как истукан. Тронулись в тишине. Моргенштерна беспокоило, что Молох его ненавязчиво приобнимал, положив руку на спинку сиденья.

— Я ведь не один такой, — с решительностью в глазах пробормотал Люциан, держась поближе к дверце.

— Да, — подтвердил генерал-майор и крепко взял солдата за шею. — Но не думай, что будешь удачливее своих предшественников.

— Сколько у вас таких, как я? — в глазах Люциана сверкнул огонёк, и он насилу повернул голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза. Набрался наглости. Взглядом призывал к ответу. Когда дело касалось достоинства, Моргенштерн резко становился более решительным.

— Десять, — подумав, хмыкнул Молох, — а может, пятнадцать? Или двадцать.

Люциан промолчал, погрустнел и отвернулся к окну, помотав головой, чтобы его отпустили.

— При всём уважении, сэр, я вам не игрушка. Высадите меня в ближайшей деревне. Я сам доберусь. Всего хорошего.

Молоху это не понравилось, и он взял парня за подбородок. Резко развернул к себе и оскалился.

— Я научу тебя слушаться. Скажи, ты хочешь всю службу стоять на вахте? Или чистить унитазы зубной щёткой?

Люциан, конечно, хотел стоять за честь, но чистить унитазы ему никак не хотелось. Он посмотрел снизу вверх, хотя был на одном уровне, и с наигранным равнодушием спросил.

— От меня вы чего хотите?

Настроение у генерала сменилось на благосклонное.

— Давно бы так, — он отпустил Люциана и достал из внутреннего кармана пиджака сигару, которую начал раскуривать. — Сегодня был тяжёлый день, так что я хочу, чтобы ты отсосал мне.

Моргенштерн посмотрел на водителя потерянным взглядом, как будто ища у него помощи. Тот вёл себя так, будто сзади ничего не происходит. Может, он был глухим? Впрочем, незачем развивать тему глухих водителей: Люциан в растерянности.

— Иногда я жалею о том, что пошёл в Академию, — пробубнил демон, глядя на повернувшегося спиной к окну Молоха, и начал расстёгивать пряжку ремня, ощущавшуюся тяжёлой.

От него пахло настоящей кожей.

— Нравится? Ещё попробуешь, — подмигнул генерал.

Моргенштерн поджал губы и продолжил — расстегнул пуговицу и молнию, опустил бельё и неловко погладил мужчину по члену, не решаясь вытащить его. Молох молчал, выжидая, после чего нетерпеливо обжёг демона сигаретой. Люциан вскрикнул и потёр место ожога — в нём заклокотала злоба. С ненавистью посмотрев на генерала, он встрепенулся. Юноша закрыл глаза и начал ощупывать член мужчины. Люциана бросило в жар, сердце застучало сильнее.

— Расслабься, — благосклонно произнёс Молох и дал демону прикурить от своей сигареты.

Не куривший до этого Люциан закашлялся и поморщился от горечи.