Вольнодумцы

Братья ввалились в хату, как раз когда он Вике в вену вводил амфетамин. Наркотик достала его соседка по лестничной клетке в Реутове. Разбитная такая медсестрёнка. Незадорого. Хотела его. Надеялась. Дура! Всё исполняла, что он просил. С такой бы преданностью да в революционеры. Он так психовал тогда, что все руки мёртвой Вике исколол, но так и не попал в вену. Было бы приятно, если эту тварь сочтут наркоманкой. Он бы сам в полицию позвонил, дал наводочку.

Тварь она! Как он давил ногами её айфон, какой хруст стоял! Это потом, когда уже убил её и убежал. Словно в отместку за то, что всё прошло не как он планировал. Но он это исправит. Всё можно обернуть себе на пользу. Всё.

Жаль замысла! Как всё выстраивалось! Рахметовы в Майкопе. У них алиби. Вот пусть и разбирались бы менты в том, как Вика в квартиру попала. Типичный висячок. И Вика опозорена. Поделом сучке. Журналисты бы точно докопались. Кто-нибудь из ментов за бабки слил бы такую красоту: внучка генерала полиции умерла от передозировки.

Бекир, кстати, орал на него, когда братья застали его в ванной с телом Вики. Дико орал. Сорвался. Иса его успокаивал. Иса всегда за него. Только они придумали, что тело в большой мусорный мешок засунут и вывезут куда-нибудь (не так, конечно, как задумывалось, но делать уже нечего было), как тут стук, крик, дверь вышибают: «Полиция! Никому ни с места!» Слава богу, около окна люлька строительная висела. Он через неё – повис на краю и спрыгнул, только ногу ушиб немного и лицо поцарапал.

Рабочие его не выдадут. Они ничего не сообразили. И описать не опишут. Всё быстро очень произошло. Ну, скажут, какой-то псих из окна сиганул. Счастье, что люлька подвернулась. Иначе ноги бы переломал…

Эх, Вика! Как счастливы мы могли бы быть с тобой, душа моя, не окажись ты чудовищем. Той, что стучала и врала каждый миг. Животным, обрекающем всех на муки.

После того дня, внутри которого уместились её выпады в его адрес и долгие прощальные поцелуи, всё между ними сладилось.

Виктор стал частью вольнодумного общества и, как он тогда считал, частью Вики; она для него стала всем тем, о чём он и не мечтал. Вика просила не афишировать их отношения, да он и не стремился. Когда они оставались вдвоём, не разговаривали ни о какой революции. Часто смотрели фильмы, Виктор вспоминал режиссёров, которыми раньше увлекался, и Вика ставила эти ленты. Техника в её квартире позволяла. Огромный экран-плазма. В химии она не разбиралась, но просила её просветить. Делала вид, что ей это занимательно. Он, кстати, с горечью замечал, что его прошлые увлечения ни разу не привели к чему-то конкретному, постоянному. Везде он дилетант. Ничего не доводил до конца. Сдавался. Но горечь быстро сглаживалась, когда размышлял о будущем. Вика дала всё, чего ему не хватало. С ней он превращался в кого-то другого, не в того Виктора Небратских, кем он назывался раньше. Он стремился проводить с ней всё больше времени. Она не возражала. Она вообще после того первого раза, когда брызнула на него злобой, ни в чём ему не перечила. Он поверил, что с ней его ждёт лучший мир. Мир, который они изменят. В сексе она доказала ему, что границ нет, что, если двое любят, можно заниматься чем угодно. Раньше он об этом только слышал. Слово «извращение» для трусов, любила она приговаривать.

Однажды, когда она закрылась в ванной, он не справился с соблазном и заглянул в её ноутбук. Куча открытых вкладок. Телеграм-мессенджеры… Переписка… Сообщения. Донесения.

Он читал спешно, боясь, что она его застукает. Но этого времени хватило, чтобы захотеть её убить. Это было выше его сил. Он так любил её. Эта страсть никуда не делась, просто перетекла в иное русло. Он покончит с ней.

Нет, не из-за того, что у неё есть кто-то ещё. Переписка. Ласковые словечки. Намёки. Благодарности. «Было хорошо. Ты бог в сексе». Ему она, кстати, такого не говорила. Ник у адресата какой-то дебильный. Театральчик. Его подмывало записать номер. Но не стал, опасался, что не успеет. Вика обычно мылась недолго. Нашлось и другое. Из-за чего её нельзя оставлять жить.

Вот что она писала о нём неведомому адресату, скорее всего, фээсбэшнику или менту.

«Виктор Небратских вошёл в наш круг. Соня, кажется, чуть влюблена в него, но скрывает. Она грезит сделать из него своеобразного министра обороны нашего общества. Но он не особо опасен. По крайней мере, менее других, поскольку глуп да и вообще ничтожен. Слаб, истеричен, самодоволен. Буду проверять дальше».

Ниже перечислялись все его контакты: почта, телефон, соцсети. Адрес проживания. Он не смог дальше прочесть. Экран замигал и затребовал пароль. Но ему было достаточно прочитанного.

У него ушла уйма сил в дальнейшем, чтоб не показать ей свою осведомлённость.

Он временами боролся с собой, уговаривал себя уехать, исчезнуть, всё забыть, но безуспешно. «Буду проверять дальше». Вот, значит, как она это называла.

Он убьёт её с холодной головой.