Вольнодумцы

Что завтра скажет отец? Он не стал бы рисковать и вызывать Ивана на встречу, если бы не считал это единственным выходом. Но почему отец? Он давно на пенсии. Как его втянули во всё это? Крючков? Они вместе служили в Киевском районе Москвы, но отец об этом никогда не распространялся. Если о каком-то факте долго не упоминать, сложится ощущение, что его вовсе не существовало. Или не Крючков?

Те вопросы, что вчера поставила перед ним Лиля, так и не получили окончательных ответов. Почему Родионов так осведомлён обо всём?

Бывает так, что решение приходит быстро.

Он взял Лилин телефон, набрал Туманова.

Тот не удивился.

– Мне нужен адрес того компьютерщика, Матвея Ускова, что над компом Вики колдовал.

– Почему вы считаете, что я знаю?

– Мне показалось, вы дружите.

– Не то чтобы дружим. Но дома я у него был.

Когда Елисеев ехал к Ускову, ни о чём не думал. Знал, что не ошибается.

Малый быстро открыл дверь. Люди его профессии любят работать по ночам.

Он зажал рот рукой.

– Вы живы? А как же?..

Елисеев сказал очень тихо, но очень внятно:

– Я тебе ничего не сделаю. Клянусь. Скажи, ты передал всё, что было в компе, в антитеррор? Мне это надо, чтоб никого больше не подозревать. Ты доложил им, что работал с этим компьютером по моей просьбе?

Малый кивнул. Потом заплакал.

* * *

Когда он подошёл, отец уже сидел за столиком в кафе, что теперь находилось на месте оладушной. Пил кофе. Выглядел праздно.

Поговорили они коротко.

– Тебе всё ясно? – спросил Пётр Викентьевич.

– Да.

– Ты догадался захватить с собой всё, что собрано по делу?

– Да. – Иван протянул ему флешку. Он пользовался иногда старым приёмом: посылал важное со своей почты на свою же почту. На случай, если комп полетит. Хранениям во всяких облаках он не доверял. Это помогло ему. Он смог с Лилиного телефона войти в свой почтовый ящик и всё скачать.

* * *

Аэропорт Самары не сразу отпустил Лизу и Вольфа.

Когда они вышли в зал прилётов, Лиза разнервничалась. Так сильно, что её даже немного затрясло, как в лихорадке.

– Давай посидим тут в кафе, кофе выпьем, – попросила девушка. – Мне как-то не по себе.

– Почему? Может, давление после перелёта? – Вольф взял рюкзак из рук Лизы.

– Да при чём тут давление! – Лиза неожиданно раздражилась. – Просто я только что представила, как мать начнёт меня расспрашивать, почему я посреди семестра заявилась? И что я скажу? Если она узнает, что я вылетела из университета, очень огорчится. Никак нельзя этого допустить.

– А что ты ей ответишь, когда она поинтересуется, откуда тебе стало известно, что она больна?

– Ты умеешь поддержать.

– Ну правда. Ведь дядя с тобой поделился, как бы лучше выразиться, против воли твоей мамы.

– Её воля ему неизвестна. Он лишь предполагает её.

– Думаешь рассказать ей? – Вольф выглядел расстроенным, произнося это.

– Если бы ты был знаком с моей мамой, догадался бы, что она всё сама вычислит. Без моих объяснений.

Вольф купил Лизе большой стакан латте, себе ничего не взял. Деньги стоило экономить, их не так много, а как всё сложится дальше – неведомо.

До города они добрались на маршрутке, потом на автобусе доехали до Ленинградской улицы. В гостинице их встретила дама в годах, строгая, неторопливая, в очках с цепочкой, она долго что-то забивала в компьютер, потом заставила Вольфа заполнить анкету и наконец выдала ключ.

Лиза осмотрела крошечный номер, обняла Вольфа и убежала. Её ждали дела, неотложные и невесёлые. Будущий гениальный писатель положил рюкзак рядом с кроватью, стянул одежду, поставил будильник, чтобы не проспать презентацию, куда пригласил его Денис Карасёв.

Его фейсбучный друг обещал заехать за ним.

Лиза тихо вошла в свою квартиру, на цыпочках по коридору добралась до комнаты мамы. Знакомый запах проникал в неё вместе с тишиной. Такая тишина – всегда спутник опустевшего жилья. Он прошла все комнаты и убедилась, что дома никого нет. Этого она никак не ожидала.

Свою комнату она нашла почти не изменившейся. Кровать застелена, даже все её любимые игрушки на своих местах. Она противилась с ними расставаться, когда выросла, и, уезжая в Питер, велела им обязательно её дождаться. Они дождались, хоть она и не собиралась возвращаться так скоро.

Она растянулась прямо поверх покрывала, закрыла глаза. Она не предполагала, что в квартире, где в последние дни перед отъездом ненавидела почти всё, кроме её пушистых игрушечных любимцев, к ней придёт покой и умиротворение.

Она слышала сквозь дрёму, как мама с папой открывают двери, как ахнули, увидев её куртку, как вбежали к ней в комнату, как принялись её обнимать и целовать, будто она вернулась с того света.

* * *

Майя опоздала встретить Артёма, но упросила его подождать в здании вокзала. Артём уже собирался звонить ей и сообщить, что уезжает – раздражение чуть подкопилось, – но тут увидел её высокую фигуру, несущуюся к нему.

Поцелуй был долгим, безотрывным, отнюдь не дежурным.

Потом она потянула его к выходу, как будто он испытывал какие-то сомнения: идти или не идти.