Вольное слово народа

В 1789 и 1790 годах адмирал Чичагов одержал блистательные победы над шведским флотом, которым командовал сначала герцог Зюдерманландский, а потом сам шведский король Густав III. Старый адмирал был осыпан милостями императрицыЄ При первом после того приезде Чичагова в Петербург императрица приняла его милостиво и изъявила желание, чтобы он рассказал ей о своих походах. Для этого она пригласила его к себе на следующее утро. Государыню предупреждали, что адмирал почти не бывал в хороших обществах, иногда употребляет неприличные выражения и может не угодить ей своим рассказом. Но императрица осталась при своем желании. На другое утро явился Чичагов. Государыня приняла его в своем кабинете и, посадив против себя, вежливо сказала, что готова слушать. Старик началЄ Не привыкнув говорить в присутствии императрицы, он робел, но чем дальше входил в рассказ, тем больше оживлялся и наконец пришел в такую восторженность, что кричал, махал руками и горячился, как бы при разговоре с равным себе. Описав решительную битву и дойдя до того, когда неприятельский флот обратился в полное бегство, адмирал все забыл, ругал трусов-шведов, причем употреблял такие слова, которые можно слышать только в толпе черного народа. "Я ихЄ я ихЄ" кричал адмирал. Вдруг старик опомнился, в ужасе вскочил с кресел, повалился перед императрицейЄ - Виноват, матушка, ваше императорское величествоЄ - Ничего,- кротко сказал императрица, не давая заметить, что поняла непристойные выражения,- ничего, Василий Яковлевич, продолжайте, я ваших морских терминов не разумею.

У императрицы Екатерины околела любимая собака Томсон. Она просила графа Брюса распорядиться, чтобы с собаки содрали шкуру м сделали чучело. Граф Брюс приказал об этом Никите Рылееву. Рылеев был не из умных; он не понял и отправился к богатому и известному в то время банкиру по фамилии Томпсон и передал ему волю императрицы. Томпсон не на шутку перепугался, побежал к императрице просить прощении, но по дороге помер.

Английский посланник подарил Екатерине телескоп, который ей очень понравился. Придворные, желая угодить государыне, спешили наводить инструмент на небо и уверяли, что довольно ясно различают на луне горы. - Я вижу не только горы, но и лес,- сказал граф Львов. - Вы возбуждаете мое любопытство,- произнесла Екатерина, поднимаясь с кресла, чтобы посмотреть. - Торопитесь, государыня, иначе начали рубить лес, вы не успеете.

К Державину пришел какой-то сочинитель прочесть свое произведение. Старик часто засыпал при таких чтениях. Так случилось и на этот раз. Жена Державина, сидевшая рядом, непрестанно толкала его. Но сон так одолел старика, что он даже захрапел. Когда жена разбудила его, Державин в гневе закричал: - Ты никогда не дашь мне выспаться!

Однажды в Сенате Разумовский отказался подписать решение, которое считал несправедливым. - Государыня желает, чтоб дело решено было таким образом,объявили ему сенаторы. - Если так - не смею ослушаться,- сказал Разумовский и подписал свою фамилию "вверх ногами". Этот поступок сразу же стал известен императрице, та потребовала объяснений. - Я исполнил вашу волю, но так как покривил совестью, то и подпись моя кривая.

Однажды Львов ехал вместе с Потемкиным в Царское Село и всю дорогу должен был сидеть, прижавшись в угол экипажа, не смея проронить слова, потому что светлейший находился в мрачном настроении духа и упорно молчал. Когда Потемкин вышел из кареты, Львов остановил его и с умоляющим видом сказал: - Ваша светлость, у меня есть до вас покорнейшая просьба. - Какая? - спросил изумленный Потемкин. - Не пересказывайте, пожалуйста, никому, о чем мы говорили с вами дорогою. Потемкин расхохотался, и хандра его, конечно, исчезла.

Как-то раз, за обедом у императрицы, зашел разговор о ябедниках. Екатерина предложила тост за честных людей. Все подняли бокалы, один Разумовский не дотронулся до своего. Государыня, заметив это, спросила его, почему он не доброжелательствует честным людям? - Боюсь - мор будет,- отвечал Разумовский.

Шувалов, заспорив однажды с Ломоносовым, сказал сердито: "Мы отставим тебя от Академии".- "Нет,- возразил великий человек,разве Академию отставите от меня".

Один придворный спросил Балакирева: - Не знаешь ли ты, отчего у меня болят зубы? - Оттого,- отвечал шут,- что ты их беспрестанно колотишь языком. Придворный был точно страшный говорун и должен перенесть насмешку Балакирева без возражений.

Педрилло (итальянский придворный скрипач.- Сост.) дал пощечину одному истопнику и за это был приговорен к штрафу в три целковых. Бросив на стол вместо трех шесть целковых. Педрилло дал истопнику еще пощечину и сказал: - Ну, теперь мы совсем квиты.

Двух кокеток, между собою поссорившихся, спросил Кульковский: - О чем вы бранитесь? - О честности,- отвечали те. - Жаль, что взбесились из-за того, чего у вас нет,- сказал он.