Волнолом (СИ)

Генрих выбрался из кресла и, пройдя в ванную, тщательно и неторопливо умылся. Вернулся в комнату, достал свежую рубашку из шкафа. Переодеваясь, продолжал размышлять.

Узнал ли он что-нибудь ценное во время последнего рандеву? Да, безусловно. Теперь можно считать доказанным — «фаворитка» что-то сдвинула в прошлом. В результате, барон забыл свою травницу и не вернулся в Дюррфельд. Вместо этого пошел на бал и познакомился с Сельмой.

При этом Сельма клятвенно заверяет, что в голове у Роберта не копалась.

Кто же тогда был объектом ее воздействия? Или что?

Ну и, конечно же, коронный вопрос — при чем тут чертополох?

Не мешало бы, кстати, дочитать наконец все материалы, которые Генрих принес из библиотеки. Рукопись-то он изучил, а вот опус про Жженый Лог — еще нет. Руки не доходили. Вряд ли там будет что-нибудь важное, но для очистки совести — надо.

Он зажег лампу, пошарил по столу, но книжка куда-то запропастилась. Странно — он помнил, что оставил ее именно здесь. Домработница переложила? Нет, ерунда. Эльза очень трепетно относилась к рабочему месту «герра профессора» и не сдвинула бы ни единой бумажки.

Так, минуточку. Книжку и рукопись он притащил сюда еще в старом мире. А в новом — даже не держал их в руках, потому что в расследовании никак не участвовал. В этой реальности они до сих пор хранятся где-то в закромах университета.

Значит, опять ехать в гости к Анне?

Нет, проще поискать в местной публичной библиотеке — она в пригороде имеется, пусть и довольно скромная. Книжка — не какой-нибудь раритет, вполне может оказаться и там. Позвонить что ли, уточнить? Да, пожалуй.

Но тут возникло неожиданное препятствие.

Телефон исчез тоже.

Не веря своим глазам, Генрих обошел комнату — ни аппарата, ни провода. Нет, ну надо же! Закон подлости — всю жизнь он, Генрих, был равнодушен к этому чуду техники, а как только оно понадобилось, технический век закончился. В новом мире телефонная линия до предместий, похоже, так и добралась.

Ладно, попробуем через светопись. Есть реестр с адресами библиотек, специально для подобных запросов. Можно из «беседки», там это предусмотрено.

Он поместил листок на подложку, вывел свой псевдоним, но ничего больше написать не успел — на бумаге проступили размашистые жирные буквы: «Генрих, ответьте немедленно, как только это прочтете! Где бы вы ни были! Теодор».

Тьфу! Сюрприз за сюрпризом.

Коллеги, выходит, сообразили, что Генрих имеет непосредственное отношение к тому, что сейчас происходит в городе. Может, и правда пора с ними пообщаться? Будем надеяться, генерал уже созрел для того, чтобы поверить в страшную сказку.

И еще одно соображение. Близится ночь, и Генриху необходимо убежище, чтобы сохранить память. Посольство на этот раз отпадает, но в конторе тоже найдется экранированное помещение. Вряд ли генерал будет возражать, если консультант (читай: возможный свидетель, а то и подозреваемый) переночует в охраняемом здании.

Да, решено.

Генрих нацарапал на листе: «Теодор, ваше сообщение получил. Согласен, надо поговорить». Выждал с минуту — ответа не было. Видимо, генерал отлучился из кабинета. Впрочем, это ничего не меняло. Генрих дописал: «Еду к вам».

Выбрался из-за стола и услышал, как постучали в дверь.

Он замер. Стук был уверенный, скорее даже — казенный. Так возвещают о себе визитеры, не привыкшие ждать.

И действительно — у порога торчал мужчина в строгом пальто и с таким лицом, что никаких удостоверений не нужно. Его сопровождали двое в коротких куртках. Поблескивал компактный таран, усиленный светом. Генрих порадовался, что открыл вовремя, и почувствовал себя немного польщенным — не каждого навещает всамделишная группа захвата.

— Господа?

— Герр фон Рау? Вам придется проехать с нами.

— Замечательно. Я и сам собирался, просто не ожидал, что пришлют эскорт, да еще так быстро.

— Мы наблюдали за домом. Вас не было, но потом загорелся свет. Как вы вошли?

— Вы плохо следили. Так мы поедем?

Сотрудник в пальто нахмурился, но допрос продолжать не стал. В его компетенцию, очевидно, входила лишь доставка фигуранта в контору.

Локомобиль, куда посадили Генриха, мчался по пустой дороге под звездами, а впереди, над столицей вставало бледное чернильное зарево.

Глава 11

Его препроводили не в допросную комнату, а в кабинет генерала. Генрих счел это хорошим знаком — значит, прямых обвинений против него пока что не выдвигают. Ну или, по крайней мере, не сразу начнут пинать сапогами, а для начала вежливо побеседуют.

Глава департамента, откинувшись в кресле и сплетя пальцы на животе, мрачно глядел на Генриха через стол. В кабинете царил неуютный, настороженный полумрак. Горела лишь настольная лампа, повернутая так, чтобы свет падал на посетителя. Хозяин же оставался в тени.

— Итак, Генрих. Давайте я для начала сообщу вам несколько фактов. Чтобы вы поняли ход моих рассуждений, а также оценили степень недоумения, которое я испытал, знакомясь с деталями. Затем вы ответите на вопросы.