Вольному воля

— Чего надо? — прорычал он.

— Поговорить с Сарафановым, — я старалась придать своему голосу как можно больше наглости и уверенности, но дрожь все равно пробирала меня до костей.

— Чего это вдруг? — удивился мой тюремщик.

— Позови его или скажи, что хочу с ним поговорить, — настойчиво сказала я.

— И о чем это мы хотим поговорить? — нагло ухмыльнувшись, спросил Игорь.

— Не твое дело! Ты здесь — пешка, принеси-подай. Иди к Сарафанову, живо, — я почувствовала, что мой напор оставил некоторый след в немногочисленных извилинах этого милого мальчика. По крайней мере он сразу захлопнул дверь, и я услышала, как по коридору забухали его шаги.

Значит, мне дадут возможность пообщаться с Сарафановым еще раз. Мне действительно не улыбалось ни за что ни про что получать на орехи от бугая Игорька или от кого бы то ни было еще. Поэтому лучшим выходом для себя я посчитала чистосердечное признание боссу во всем. Сарафанов, человек хоть и жестокий, но, видимо, не лишен определенного интеллекта, поэтому надо попытаться объяснить ситуацию, как она есть. А там видно будет, что и как.

Через пять минут я услышала шаги в коридоре. Очевидно, это шел Игорь. Прямо Командор какой-то… В замочной скважине повернулся ключ, и дверь открылась. Так и есть — пожаловал, лосище.

— Выходи, — скомандовал он.

Я не заставила себя повторять дважды. Вскочила и пошла к выходу.

— Подожди, — охранник остановил меня грубым рывком и защелкнул одно кольцо наручников на моем запястье, а другое на своем.

Вот скотина! Хотя это в какой-то мере мне польстило. Значит, боится меня, знает, что я не безропотная овечка, могу и врезать. Но на сей раз он ошибся, я не собиралась бросаться на него с кулаками, хотя мне и очень хотелось. Я была настроена весьма миролюбиво. По крайней мере, так это выглядело внешне. Потому что те гнев и злость, что клокотали во мне, вряд ли можно назвать миролюбием.

Мы пошли по коридору по направлению кабинета Сарафанова. Войдя в помещение, я увидела хозяина, сидевшего в своем кресле и курившего, опустив голову. При моем появлении он поднял взгляд и сурово посмотрел на меня. По моему телу пробежал холодок. М-да, не слишком-то приятная ситуация.

Я села на стул и посмотрела прямо в глаза этому человеку. Сарафанов вынес мой взгляд, как ни в чем не бывало докуривая сигарету. И тут вдруг я поняла, что страшно хочу курить. Еще я не отказалась бы от чашечки хорошего кофе… Но кофе здесь явно не дождешься, и я с жадностью посмотрела на то, как Сарафанов затушил окурок. Он уловил мой взгляд и истолковал его совершенно правильно.

— Хотите курить? — любезно предложил он, протянув мне пачку «Rothman`s».

Неплохие сигареты, но не мои любимые. Ах, да ладно, я сейчас в таком положении, что и от «Астры» не отказалась бы. Не мне выбирать.

Я достала из пачки сигарету трясущимися руками. Но тряслись они у меня не от страха и не от желания закурить. Меня до сих пор не покидали гнев и злость. Сарафанов, снисходительно посмотрев на мою трясучку, поднес к сигарете дорогую зажигалку «Zippo». Я нервно прикурила, вдохнула ароматный дым, выдохнула. Так и сидела, рассматривая дымящийся кончик сигареты.

Сарафанов подождал для приличия минут пять, чтобы дать мне насладиться относительной свободой, и начал разговор:

— Игорь сказал мне, что вы, Татьяна Александровна, выразили желание побеседовать со мной и чистосердечно во всем признаться. Это так?

— Вообще-то я ничего такого не натворила, и мне, собственно, не в чем признаваться. Но если вам хочется это так называть, то — пожалуйста, я не против.

— Да вы, милая девочка, вообще не вправе иметь или не иметь что-либо «против» или «за». Здесь все вопросы решаю я. И будет все так, как я пожелаю. Но ваша дерзость мне по душе, — резюмировал Сарафанов.

«Скажите, пожалуйста! — подумала я с ненавистью. — Он здесь все решает! Да тьфу на тебя, придурок чертов!»

Хотя, с другой стороны, неожиданный комплимент немного польстил. Приятно, когда даже противник оценивает тебя по достоинству. Пусть он, мой сегодняшний противник, и бандит.

— У вас, господин Сарафанов, ошибочные данные. Я понятия не имею, кто этот человек, что сидел тут у вас в пижаме, галстуке и тапочках. Я не работаю на него. Я вообще ни на кого не работаю. Я работаю исключительно на саму себя. Я — сама себе хозяин. То есть хозяйка.

— Ну что ж, начало впечатляющее, — откликнулся Сарафанов.

Наш разговор велся в нарочито вежливой манере, но и ежу было понятно, что это все только видимость.

А Сарафанов продолжил:

— Примерно такую сказочку я и ожидал от вас услышать, милейшая Татьяна Александровна. Только вот ваш знакомый скоро расскажет нам всю правду. И вы даже можете поприсутствовать при этом рассказе, если пожелаете. Не могли бы придумать что-нибудь поинтереснее?