Вольноопределяющийся

Полковник не стал ломаться, и чиниться. Армейская жизнь научила его от еды и сна не отказываться. Позавтракали вкусной тыквенной кашей с пшеном и изюмом, пирожками с самой разнообразной начинкой, блинами под осетринную икорку. В заключение выпили по чашечке превосходного черного кофе.

— Премного благодарен, Герман Яковлевич! — Пафнутов промокнул губы салфеткой и, откинувшись на спинку кресла, непроизвольно погладил переполненный живот. — Откровенно говоря, давненько так вкусно не едал.

— Рад, что вам понравилась стряпня моего повара Филимона Дормидонтовича Кудесатова. Воистину кудесник на ниве поварского искусства. Впрочем, это все лирика. Коли мы с вами сыты и готовы к разговору, имею довести до вашего сведения некую конфиденциальную информацию, полученную буквально на днях. Дело в том, что во время боевого патрулирования бойцами полковника Милославского-Дружинина, в окрестностях города Баку, была обнаружена и обезврежена диверсионная группа противника…

Рассказ Берга продолжался довольно долго. Пафнутов не перебивал начальство в непонятных местах, мотал на ус, формируя перечень вопросов, которые задаст после того, как Берг закончит.

Когда действительный тайный советник замолчал, полковник задумчиво пробормотал себе под нос:

— Получается, лягушатники нас хотели заразить тифом, как до этого цивилизованная Европа распространяла оспу среди североамериканских[6] индейцев.

— Именно так, Дмитрий Аркадьевич, — кивнул головой в знак подтверждения Берг. — Посему, ваш вояж в Закавказье временно откладывается. Вам и вашим людям предстоит отправиться на Апеннинский полуостров в славный город Неаполь, местные называют его Наполи. Впрочем, что это я вам все разъясняю, аки малому ребенку? Насколько мне известно, на италийской земле вам бывать приходилось.

— Вы правы, Ваше Высокопревосходительство, три года провел при нашем торговом представительстве в Риме.

На этот раз действительный тайный советник не возмутился переходом подчиненного на официальный стиль общения.

— Так вот, полковник, вам и вашим ребятам сутки на сборы, завтра вечером отправляетесь на поезде сначала в Вену, оттуда в Рим, далее в Неаполь. Все необходимые инструкции в этом пакете. — Берг встал с кресла, подошел к своему письменному столу извлек из ящика запечатанный конверт из плотной вощеной бумаги и протянул вытянувшему по стойке «смирно» Пафнутову. — Ознакомитесь с содержимым в присутствии моего секретаря. Операция… — Берг выпучил глаза и вознес руку с вытянутым указательным пальцем к потолку, — секретная, для государства российского архиважная, посему все прочитанные вами бумаги не должны покинуть стен данного учреждения. Вам все понятно?

— Так точно, Ваше Высокопревосходительство! Разрешите выполнять?

— Идите, голубчик, — кивнул головой чиновник. — И… да сохранит Господь вас, Дмитрий Аркадьевич, и ваших людей.

* * *

Паскуале Конте вовсе не был графом, как следовало из его фамилии[7]. Он был выходцем из небольшой рыбацкой деревушки с красивым названием Марина-ди-Пальма, что на самом юге Сицилии, где, собственно и прошло его безоблачное детство.

Как и прочие его сверстники мальчишкой он рос неугомонным сорванцом, в детстве предоставленным самому себе. Как только ему стукнуло двенадцать, отец начал постепенно приобщать сына к профессии рыбака.

Ходить в море юному Паскуале даже на утлой семейной посудине нравилось, а вот навязчивый запах рыбы раздражал тонкое обоняние парнишки. А еще ему очень не нравились полунищенское существование его огромной семьи и необходимость донашивать одежду за своими старшими братьями.

На рейде Марина-ди-Пальма частенько бросали якорь всякие подозрительные посудины, промышлявшие отнюдь не ловом рыбы, а чем-то другим, более интересным и доходным. Во время стоянок таких судов, матросы не упускали возможности пропустить бокал-другой в таверне кривого Джеронимо, а в подвыпившем состоянии просветить любопытную ребятню насчет истинной морской романтики.

Наслушавшись головокружительных историй о благородных контрабандистах, Паскуале решил при первой возможности стать одним из них. Однако все его попытки попасть в команду какого-нибудь самого захудалого суденышка заканчивались неудачей.

— Молод еще, — говорили с усмешкой капитаны, — подрасти, парень, тогда и посмотрим, на что ты сгодишься.

И действительно Паскуале не отличался высоким ростом и богатырской статью. Заморышем он не выглядел, но из-за врожденной худосочности доверия у потенциальных работодателей не вызывал.

А вот у деревенских девчонок кучерявый брюнет с огромными глазищами и выдающимся носом пользовался ошеломительным успехом по причине врожденного умения обаять и ублажить любую особу противоположного пола. На чем, собственно, и погорел. В пятнадцать лет ублажил дочку местного дона, да так, что у нее начал расти живот весьма ускоренными темпами. От предложения стать зятем наш герой-любовник категорически отказался и был вынужден бежать из родной деревушки.