Вольноопределяющийся

Просто так терпеть подобное безобразие наши бравые артиллеристы не стали. В ответ слаженным залпом всех восьми орудий им удалось сбить вражеский магический щит. Как результат на короткий промежуток времени артиллерия противника оказалась незащищенной. Тут уж я и мои парни не растерялись, открыли бешеный огонь по орудийным расчетам. К сожалению, нам удалось нейтрализовать не более десятка канониров противника, ибо их чародеи довольно быстро восстановили защитный полог.

Вскоре и нашим прилетело, вражеским орудиям удалось сбить щит, прикрывавший батарею капитана Лужина. К счастью, снайперской поддержки противник не имел, а несколько снарядов, разорвавшихся неподалеку от батареи особого вреда не нанесли. Наши маги тоже не лаптем щи хлебали после пережитого фиаско, им удавалось генерировать защиту таким образом, что снаряды противника уходили рикошетом в сторону, не нанося никакого урона.

Снарядам наших орудий еще трижды за время артподготовки удавалось сбить магическую защиту противника, также разок снесли прикрытие одного из отрядов одаренных. Жаль далековато находились маги, однако потери в их рядах все-таки были от снарядов и даже от пуль на излете — одному именно моя пуля попала в лицо и, даже потеряв бо̀льшую часть кинетической энергии раздробила лобовую кость и проникла в мозг.

Артподготовка противника и, соответственно, контрбатарейная стрельба с нашей стороны продолжались минут двадцать, не больше. Это вам не Курская дуга или еще какое великое сражение Великой Отечественной, там снаряды для артподготовки подвозились и складировались месяцами, соответственно, выпускали всё накопленное в течение многих часов. В походных условиях большого количества снарядов ни нам ни противнику взять было особо не откуда. Хотя, у нас все еще оставался значительный резерв артиллерийских боеприпасов, сконцентрированный в неглубоком сухом овражке неподалеку от батареи. Пригодятся при отражении атаки пехоты.

Поскольку маги и командный пункт противника были практически недоступны для нашего снайперского огня, я передал команду своим бойцам готовиться к атаке пехоты и работать по офицерскому и младшему командному составу. Получив подтверждение о том, что приказ принят и понят без искажений, я прильнул к биноклю и принялся наблюдать за действиями персов.

Как только замолкли орудия, враг выскочил из окопов и, выстроившись в цепи, двинул в атаку. Цепь за цепью на дистанции примерно двадцать метров и с интервалом между бойцами около полуметра. Горные теснины не позволяли наступающим передвигаться широким фронтом. Однако противник компенсировал этот неприятный для себя момент массовостью атаки. Через несколько минут после её начала я насчитал около двух десятков наступающих цепей, до четырех сотен бойцов в каждой. Их становилось все больше и больше. Похоже, нас собирались банально задавить массой.

Кавалерию командование персов пока что придерживало, да и не эффективна конная атака, по здешним каменистым неровностям и осыпям лошадка споро не помчится, а значит будет представлять для стрелков противоборствующей стороны отличную мишень. В данном случае, конница хороша при массовом оставлении солдатами противника обороняемых позиций и паническом их бегстве.

После того, как расстояние между наступающими и обороняющимися войсками сократилось до километра мои бойцы наконец получили возможность вести стрельбу более или менее эффективно. До этого урон наступающим наносила лишь рвущиеся над головами персов снаряды с картечью. Несмотря на потери, враг пёр в нашем направлении словно бойцы считали себя бессмертными. Скорее всего, именно так они и считали, поскольку перед атакой каждому выдавалась доза какой-то очень забористой дури. К тому же, муллы постоянно им внушали мысль о райских кущах с реками вина и толпами гурий для всякого воина, отдавшего жизнь в борьбе с неверными.