Волны экстаза (Том 1)

- Если ты еще когда-нибудь осмелишься так разговаривать со мной в присутствии слуг, я отхлещу тебя плетью на виду у всей челяди. Смелая кровь Бэнбриджей, может, и течет в твоих венах, но столь юной девице, как ты, не пристало разговаривать со мной в подобной манере. Надеюсь, ты меня поняла.

Меган молчала.

Томас с силой сжал ее плечи:

- Ты поняла меня или нет?

- Да. - Меган с неохотой кивнула.

- Очень хорошо. А теперь сядь и послушай, что я скажу.

Меган, не проронив ни слова, села напротив отца и устремила невидящий взгляд в тарелку.

- Ты что, не собираешься есть? - грубо спросил он, садясь за стол.

- У меня что-то пропал аппетит, - пробормотала она.

- У меня тоже. - Он бросил горячий гренок с маслом на тарелку и перевел взгляд на чай, который к этому времени окончательно остыл. - Мало того, что сегодня утром я получил тревожные новости, способные перевернуть всю нашу жизнь, я еще вынужден бороться с собственной ополоумевшей от любви дочерью, которая думает только о сегодняшнем вечере.

Меган смотрела, как ее отец подошел к книжному шкафу, в котором был небольшой бар, вынул оттуда бутылку и налил себе бренди. Держа бокал в руке, он опять обратился к дочери:

- Тебе, наверное, интересно будет узнать, что сегодняшняя помолвка, вероятно, не состоится.

Меган изумленно вскинула брови.

- Что вы имеете в виду? - Слова отца казались ей лишенными какого бы то ни было смысла. Она недоуменно пожала плечами. - На сегодняшний вечер приглашены гости. Помолвка непременно состоится, что может этому помешать?..

Меган говорила скороговоркой, и мысли галопом проносились у нее в голове, пока ждала от отца мало-мальски вразумительных объяснений. Но он молчал.

Это и пугало, и вселяло надежду одновременно. "Такова, видно, женская натура, - искоса глядя на дочь, думал лорд Томас, - вечно надеяться на лучшее".

- О Боже! - всплеснув руками, вдруг воскликнула Меган. - Чарльз ранен, и помолвку придется отложить? - От страшной мысли девушку охватила слабость.

Откинув назад голову, Томас расхохотался настолько громко, что Меган показалось, будто стены библиотеки дрогнули.

- Если бы все было так просто, дорогая дочка. Но не бойся, твой драгоценный Чарльз цел и невредим.

Меган с облегчением вздохнула и уже более спокойно посмотрела на отца. Она была готова выслушать все, что он скажет, хотя бы ради того, чтобы взять над ним верх в этой игре, но вдруг от сильного напряжения почувствовала смертельную усталость.

Бэнбридж пригубил бренди и, поставив бокал на стол, продолжил:

- Увы, моя дорогая, я абсолютно уверен, что к полудню, когда все узнают о наших неприятностях, Чарльз передумает брать тебя в жены.

Меган больше не могла этого выносить и направилась к двери.

- Вы изъясняетесь загадками, - бросила она через плечо. - Придется мне поговорить с Чарльзом.

- Нет! Твой злополучный жених пока еще ничего не знает. Подойди и сядь рядом, а я расскажу тебе, что мне стало известно сегодня утром.

Меган неохотно вернулась к столу. Сердце говорило ей, что нужно бежать отсюда или на худой конец заткнуть уши, но... Но вместо этого она снова опустилась в кресло и приготовилась слушать отца. Лорд Томас вновь наполнил бокал. Он был не только в самом отвратительном настроении, в котором Меган когда-либо его видела, он к тому же еще очень много пил, и она боялась не справиться с ним, если он опьянеет.

- Ты помнишь Дерека Чандлера?

- Элизабет часто говорила о нем. - Меган вспомнила это имя. - Он ее сын.

- Он ее ублюдок! - яростно прошипел лорд Томас.

При этом замечании Меган нахмурилась.

- Я была еще очень маленькой, когда вы взяли в жены Элизабет Чандлер, но я помню, что у нее был сын по имени Дерек. Он чем-то огорчил вас, отец?

- Вот именно.

- Чем именно?

- Он едет сюда.

Вновь устроившись в кресле, Бэнбридж устало опустил голову на руки.

- Зачем я женился на этой проклятой женщине? - обращаясь больше к самому себе, чем к Меган, пробормотал он.

- Разве вы не любили ее?

- Нет! - раздраженно воскликнул Бэнбридж. - Я не любил никого, кроме твоей матери!

Меган знала это слишком хорошо. Она плохо помнила свою мать. Когда та умерла, ей было всего три года. В памяти сохранился образ золотоволосой женщины с тихим голосом и нежной улыбкой, которая всегда была рядом, утешала Меган, если та падала, и баюкала на ночь, напевая колыбельную, пока сон не уносил девочку на своих крыльях.

О смерти матери Меган ровным счетом ничего не было известно. Но она до мельчайших подробностей помнила ту страшную ночь, после которой не стало Кэтти... Меган закрыла глаза.

И вот ей снова три года; она бегает по детской в своей розовой льняной ночной рубашке.

- Ненавижу розовый цвет! - кричит она Милли.

- Нет, Мисси, ты слишком мала, чтобы ненавидеть. - Милли ласково треплет ее по щеке.

- Но я ненавижу. Я хочу быть мальчиком.

Тогда мне не нужно будет надевать все эти глупые платья, тогда я смогу ездить верхом и пачкаться в грязи, мальчикам можно делать такие вещи. Папа тоже этого хочет. Сколько раз я слышала, как он говорит: "Я хотел бы, чтобы Меган была мальчиком".

Милли пристально смотрит на девочку.

- Пошли, детка. Пора ложиться спать.