Волны любви. Маленькие семейные истории

Возможно, причина в неудавшейся командировке в Москву, откуда он только что вернулся? Вальтер был погружен в себя, обдумывая, как доложить отцу о провале своей поездки? Дядя был нетерпим к промахам сотрудников и изобретателен в методах наказания. Но почему же он не поговорил со мной? Да и черт с ним, что не поговорил! Он же мог просто пожелать мне доброго пути, хотя бы по телефону?!

На четвертый день во время прогулки я добрела до вокзала, купила билет на ближайший поезд, следовавший до Лиона, и в пять часов утра была дома в Вюрцбурге.

Похоже, Вальтер здесь больше не появлялся. Посреди прихожей стояли мои домашние туфли. Ожидая мужа до последнего, а потом собираясь в спешке, я бросила их здесь и побежала к ожидавшему меня такси.

В полдень я позвонила в офис компании своей подруге Марте.

— Лина, ты разве не в Пакистане? Я думала, что ты уже с пуштунами зажигаешь. Сижу, вся обзавидовалась.

— Марта, какие пуштуны, черт побери! Я завязываю с альпинизмом. Ты не знаешь, где Вальтер?

— Нет, не знаю. Могу предположить. Старик уехал по делам в Вену. Вальтер мог заняться какой-нибудь подработкой. И правильно делает. Старик держит его в черном теле, будто и не сын вовсе. У нас все недоумевают.

Марта меня немного успокоила.

Чуть больше года назад Вальтер втайне от отца зарегистрировал в Штутгарте собственное дело. Проектное бюро по реконструкции и переоборудованию промышленных предприятий. Услуги бюро как нельзя кстати пришлись в восточных землях. Проект оказался прибыльным, но он требовал все большей самоотдачи от небольшого коллектива. Вальтер как-то обмолвился, что надо уходить из «Риггар» и заниматься только своим делом.

Я позвонила в Штутгарт. Секретарша ответила, что Вальтер был здесь последний раз перед поездкой в Москву. У меня внутри как будто что-то оборвалось. Звонить куда-либо ещё не было смысла. Я села в машину и поехала в Кемптен.

До сих пор не могу понять, почему именно туда. Может быть потому, что я не любила этот город и этот дом?

Они спали на диване в гостиной первого этажа, сплетясь полуобнажёнными телами. Её зрелые формы, явно не юная девочка, были не лишены изящества. В свете включенного ночника ее кожа казалась неестественно розовой. Розовой до омерзения. Как у змеи, которую я видела в серпентарии берлинского ЦОО. Туда меня однажды затащила Марта, в надежде вылечить от страха перед этими тварями.

К горлу подступил рвотный комок. Я выскочила из дома, села в машину и поехала куда глаза глядят. Очнулась на австрийско-германской границе в недоумении куда еду и зачем. Сбавила скорость, открыла спереди оба боковых окна и, проехав ещё пару километров, поняла. Меня несло в Заален, в Швейцарию. Некогда родовое гнездо Риггертов, куда мы с Вальтером поехали в первое каникулярное лето после моего поступления в университет и где случилась наша первая брачная ночь после двух невинных лет совместной жизни.

Я прожила в старом доме почти полгода. Не помню, чем я там занималась, чем питалась и питалась ли вообще. Однажды почувствовала, что в доме холодно. Я вышла на улицу.

Вся долина была покрыта ровным слоем снега. Только на отвесных скалах, нависавших над ней с двух сторон, снег лежал живописными клочьями там, где ему удалось зацепиться.

Я испугалась, что снегопад запрет меня здесь до весны. Неизвестно, будет ли кто-то расчищать дорогу к дому, стоящему на отшибе, ради меня одной.

В доме нашлась кое-какая теплая одежда, оставленная альпинистами, забредавшими сюда иногда ради тренировок на отвесных горных стенах. Утеплившись, я добрела до деревни и договорилась с хозяином магазина, чтобы он отбуксировал мою машину куда-нибудь поближе к цивилизации.

Вернувшись в Вюрцбург, я сняла квартиру рядом со своей автомастерской и не задала ни одного вопроса друзьям и знакомым о судьбе Вальтера. Хотя все ждали от меня этого и с надеждой заглядывали мне в глаза. Всё было понятно и так. Местные газеты и телеканалы наперебой обсуждали роман младшего сына основателя компании «Риггар» с русской дивой, как они её называли. В одном из репортажей на фоне дома Вальтера в Кемптене прозвучало и моё имя. Репортёр сообщил, что судьба жены Вальтера Риггерта Лины до сих пор не известна. Мне послышалось в его голосе сочувствие.

Интересно, что обо всем этом думает дядя? Скорее всего, шумиха ему на руку. Чем не реклама, причем бесплатная? Наверное, продажи подскочили, заказчики встали в очередь…

Мой бизнес был на плаву, слава богу и моему партнеру Шульцу. В первый же свободный вечер я пригласила его в ресторан. Он давно подбивал ко мне клинья. Я не строила иллюзий и понимала, что ему нужна не я, а моя доля в бизнесе. Но я же должна как-то отблагодарить его за своё полугодовое отсутствие?! Он ушел от меня утром, когда я ещё нежилась в постели. Ждала с любопытством — принесет кофе или нет. Не знаю, ума не хватило или недоволен остался? Только почему недоволен? В ванной он насвистывал очень даже весело. Просто мужлан!