Волны любви. Маленькие семейные истории

Вальтер и Елена пришли ко мне в начале июня. Цель визита была понятна без слов. Красноречивее слов был её живот, искусно прикрытый широкой туникой. Она решительно прошла вперёд и без приглашения устроилась в кресле. Вальтер был менее решителен. Он нелепо топтался у порога, сбивчиво пытался что-то объяснить. Я почти не слушала его.

Мне вдруг подумалось, а как бы сложилась моя судьба, если бы тогда я приняла предложение дяди и не пошла на поводу у братьев? Не согласилась на этот нелепый брак с Вальтером? Я была бы первой леди если не Баварии, то уж Кемптена точно. Разъезжала бы в лимузине с молодым симпатичным шофером. Устраивала благотворительные балы и светские рауты. А может быть, была бы владелицей компании. С молодой женой дядя вряд ли бы дотянул до своих нынешних лет. И Вальтер со временем стал бы моим, если бы я этого захотела.

А что в итоге? Несколько вонючих мастерских, пузатый Шульц и никому не нужный диплом Штутгартского университета?

Волна злобы окатила меня как кипятком. От злости я заплакала. Вальтер истолковал мои слёзы по-своему и начал меня утешать всякими глупыми словами как счастливы мы были, как нам было комфортно вдвоем, какая я чудесная и как он дорожит проведенными со мной годами…

Елена встала с кресла, засмеялась очень нехорошо и пошла прочь. Вальтер побежал за ней.

Подождав какое-то время приглашения на бракоразводный процесс и не дождавшись, я перебралась в Бремен. Подальше от гор, от назойливых подруг. Там я пристрастилась к автогонкам. После каждого заезда, а гонки устраивались еженедельно, я ощущала буквально физически, как из меня уходит боль и обида.

Однажды позвонила Марта и огорошила глупым вопросом.

— Девочка Лина, ты помнишь сколько тебе лет?

— Марта, мне почти тридцать пять и я давно не девочка. Ты по делу звонишь или просто потрепаться?

— Лина, опомнись! Выключай детские обиды! Ты знаешь, что восточная красавица бросила Вальтера?

— Догадываюсь. Почти всё на моих глазах было.

— Ну, так беги, подбирай брошенку. Пока другие охотницы не начали суетиться или пока он совсем не свихнулся.

— Что ты имеешь ввиду? Что значит свихнулся?

— А то, что пьет мужик! До алкоголизма рукой подать.

— Как пьет? Дядя куда смотрит? Как он допустил?

— Причем тут дядя? Отец выгнал его из компании ещё весной прошлого года.

По дороге в Вюрцбург я утешала себя мыслями, что еду туда не потому, что узнала от Марты.

Мне давно нужно было съездить по делам моего бизнеса. Шульц надоел своими звонками. Заканчивался срок аренды помещения, которое мы снимали под автомастерскую. Надо решать продлить контракт или строить собственный ангар. Неплохо бы подобрать свежие кадры. Кого то заменить, а может быть, увеличить штат. Круг поставщиков запчастей не понятно почему сузился. Шульц, конечно же, автослесарь от бога, а вот менеджер из него никакой. И всё же часть проблем он вполне мог решить сам.

Дурная голова привела меня сначала к дому, где мы с Вальтером снимали квартиру. Там жили уже другие жильцы и о предыдущих квартирантах ничего не знали.

Я позвонила в проектное бюро в Штутгарт. Мне ответил незнакомый мужской голос и сказал, что Вальтера сейчас нет на рабочем месте и дать мне его адрес он не имеет права. Я попросила пригласить кого-нибудь из тех, с кем Вальтер начинал свое дело и кто знал меня лично. Но никто из названных мною сотрудников уже не работал здесь. Меня начало трясти от этого противного голоса, твердившего как автомат «нет, не знаю», «не работает», «уволился», когда наконец трубку взял Николас, бывший однокурсник Вальтера и партнёр.

— Лина, приезжай. Ему очень плохо. Прощать его или нет, решай сама. Но ты должна помочь спасти наше общее дело. Ты же знаешь, что он затевал его ради тебя. Тогда у него, кроме тебя, никого не было.

Положив трубку, я вспомнила, что в честь заключения первого контракта Вальтер подарил мне подвеску из трёх настоящих морских жемчужин. Вечером того же дня он повел меня с жемчужинами в самый престижный и дорогой ресторан Вюрцбурга. Наверное, он купил их в Тунисе, куда мы поехали однажды совершенно случайно, и берёг до подходящего момента.

Он сидел за столом и пытался вилкой попасть в открытую банку консервов. Стол был заставлен пустыми бутылками. Пиво, шнапс, коньяк.

— Лина, как я рад! Ты услышала мой зов и приехала. А у меня праздник. Хочешь знать какой? Не хочешь? Ну и правильно. Тебе это не в радость. Представляешь, у меня есть сын. Только я не знаю где он и как его зовут. Может быть, ты знаешь? Нет, не знаешь? Жаль. Я рассчитывал на тебя. Ты же такая умная. А впрочем, может быть его уже нет в живых. Он давно состарился и умер.

— Что за бред? Как новорожденный младенец может состариться?

— Бывали случаи. Помню, мама в детстве мне рассказывала. Вот гномы, например, рождаются сразу старичками и с бородой.

— Маму вспомнил, папочка? Ты лучше бы подумал, в каком виде предстанешь перед сыном. На тебя смотреть противно!