Волны любви. Маленькие семейные истории

Сдержанность, граничащая с достоинством, которая была присуща деду Валентайну в его лучшие годы, вызывала у меня восхищение и я старался воспитать в себе хоть малую толику этого качества, но у меня получалось плохо. А тут извольте видеть, без особого труда со стороны придурка ему дарован талант деда, которого он и не знал как следует.

В тот раз я уехал в Дюссельдорф злой и, наверное, со злости вскоре женился на одной из своих подружек. Известить родственников о перемене в моей жизни я не счёл нужным. Катрин работала фотохудожником в одной из местных газет и подрабатывала на рекламных заказах. Мы прожили два довольно весёлых года, а потом надумали, пока не завели детей, перебраться в Америку. Там жила старшая сестра жены, и она давно звала Катрин переселиться в Филадельфию.

Почти накануне отъезда из Штутгарта, где учился Вальтер, пришла открытка с мольбой о помощи и просьбой приехать на рождество в Кемптен. Текст открытки был туманным и ничего не прояснял. Что случилось, какого характера помощь нужна, кто это «мы», которые в отчаянии.

Первой мыслью был отец. В 1944 году, будучи недалеко от германской границы, он совсем мальчишкой случайно попал в зону действия немецкого патруля, отлавливающего уклоняющихся от мобилизации перебежчиков на швейцарскую сторону. Спасаясь бегством, отец повредил позвоночник, долго лечился после этого в Америке. Лечение было эффективным, но его часто мучили боли в спине и со временем его стало клонить к земле.

Катрин по моей просьбе связалась с коллегами-газетчиками из Баварских газетенок. Нет, с этой стороны все в порядке. Сутулая фигура отца с неизменной тростью каждый вечер появляется на центральной площади Кемптена, пугая своим свирепым видом местных старушек. Сосновая палка давно была сожжена в камине. Отец теперь щеголял эбеновой тростью, которую ему привезли из Юго-Восточной Азии.

Может, что-то с Линой? Я слышал, что год назад она получила серьезную травму на восхождении где-то в Италии, но по слухам, всё обошлось. Оставался гаденыш Вальтер. Без строгого отцовского глаза парень вполне мог вляпаться в какую-нибудь историю. Неизвестность меня тяготила, и я поехал. То, что я услышал, повергло в шок.

Отец предложил руку и сердце Лине и собирался объявить об этом на званом ужине на второй день рождества. Ну, старый сучок, отколол номер! Понравилось, значит, губить женские души! Мало тебе маминой смерти, захотелось прибрать к рукам жизнь Лины! До судьбы Лины мне не было ни какого дела. Слишком мало я был с ней знаком. Не дурнушка, но и не красавица. Натренированная от лазания по горам фигура больше смахивала на мужскую. Ну и что, что на меня смотрит с обожанием? Я готов был уничтожить отца, этого гада, захотевшего молодой крови. Ну, и ещё жалко было брата, чересчур чувствительного, не в дело порядочного, жаждавшего помочь сестре и не знавшего как это сделать.

Мое первое спонтанное предложение было бежать Лине из этого дома куда душа пожелает. Но оказалось, что Лина беднее церковной мыши. Доставшиеся ей от бабушки деньги она необдуманно тратила на своё увлечение альпинизмом, а то, что осталось, ушло на лечение после травмы. Родни, кроме нас, где можно было бы устроиться на первое время, в Германии у нее не было. Со швейцарскими родственниками связи были утрачены после смерти бабушки.

— Я предположил, что ты ей поможешь материально. Ведь ты уже давно работаешь, у тебя должен быть какой-то резерв, — заявил Вальтер, чем меня удивил несказанно.

— Ты что, придурок? Кто тебе дал право считать чужие деньги? Тебе светит хорошенькое наследство, вот иди к отцу и попроси у него в счёт будущих миллионов. А я уезжаю в Америку, денежки мне самому пригодятся.

— Я не могу просить у отца. Он потребует объяснений, зачем мне деньги. Я не смогу выкрутиться и сделаю только хуже.

Вечером он притащился ко мне и предложил ещё одну идею, бредовее первой.

— Знаешь, Андри, ты очень нравишься Лине. Может быть, ты женишься на ней и увезешь её с собой? А в Америке разведешься, если что.

Я выгнал его из спальни и пригрозил рассказать отцу об их интригах. Но ночью, лежа без сна, подумал, что сложились благоприятные обстоятельства отомстить отцу за смерть мамы.

На другой день я пригласил парочку в кафе.