Волны на стене. Часть вторая. Тринадцатилетние

«Почему начинаешь ценить только тогда, когда теряешь…» – крутилась в голове у Киры единственная мысль. Он мысленно прощался с Глашей. С Глашей, которая всегда была рядом с ним. «Глаша. Глаша, Глаша!» – отчаянно повторял Кира и вдруг вспомнил, как впервые услышал ее имя и подумал в тот момент: «Глаша – ну и имечко».

Жандармы позволили Инне Марковне попрощаться с мальчиком. Учительница схватила его в объятья, причитала и плакала. Кира даже не шевельнулся в ответ. Он продолжал растерянно смотреть на Глашу, пытаясь запомнить ее растрепанные волосы, серые глаза, которые она любит прищуривать, когда что-то задумывает. Наконец, жандарм попросил Киру следовать за ним.

– Постойте! – резко остановила жандарма Глаша.

Она бросилась к Кире и крепко-крепко обняла друга. Кира ожил от ее прикосновения, прижал к себе, уткнувшись лицом в мягкие волосы и гладил, гладил по спине, сжимая зубы, чтобы не плакать. Но слезы предательские текли по щекам.

Жандарм дотронулся до плеча Киры и сухо сказал:

– Следуй за мной.

– Мсье, разве вы никогда не влюблялись? – спросила Глаша, глядя в глаза жандарму. – Дайте нам попрощаться.

Жандарм вздохнул, понимающе развел руками и кивнул, позволив им сделать пару шагов в сторону, чтобы скрыться от назойливых взглядов одноклассников и зевак-прохожих.

Глаша и Кира стояли друг напротив друга, держась за руки. Глаша согревала в своих горячих ладонях его похолодевшие руки. Сердце мальчика разрывалось на мелкие осколки. Глаша дотронулась рукой до его щек, смахнув с них слезы. Кира, боясь не вытерпеть ее улыбки и взгляда, смотрел под ноги. Поэтому он не увидел, как Глаша улыбнулась и прищурилась.

– Сделаем это на счёт три, – прошептала Глаша. Жандарм нетерпеливо вздохнул и учтиво отвернулся.

– Раз… Два…

Кира сглотнул и, затаив дыхание и дрожа от волнения, медленно приближался к ее обветренным губам.

– Колбасников, открой глаза! – шикнула Глаша, резко дернув его за руки. – На счёт три – драпаем. Погнали!

Кира опомнился. Глаша с силой потащила его в сторону деревьев. Жандармы с криками бросились следом, но неожиданно путь им преградил высокий рыжеволосый мужчина в зеленом брючном костюме.

– Месье, я отец мальчика, – заявил рыжеволосый. – Я хочу знать, по какому праву вы гонитесь за моим сыном?

Жандармы остановились, как вкопанные, с изумлением глядя на Аркадио, а Инна Марковна, семенившая следом, едва не лишилась чувств. Толпа зевак ахнула и плотнее приблизилась к жандармам и экстравагантному господину.

– Так у Киры все-таки есть отец! – восхищенно шептал Чугунов.

– Ого, Кира теперь живет во Франции, – с завистью протянула Ксюша и восхищено добавила. – О-ля-ля, какая красивая любовь у них с Полиной!

Михеев хмыкнул и, улыбнувшись, покосился на Ксюшу.

– Тогда предъявите документы на мальчика, потому что, как нам сообщила эта мадам, он сирота, – возразили жандармы.

Аркадио замялся, но его спасла мадам Жаккар. Она протиснулась сквозь толпу и чуть ли не заорала:

– Жан–Морис-Люка-Флорьян, никуда не годиться покидать даму во время беседы! Оставьте в покое ребят и их родителей! Пусть сами разбираются. У них любовь и прочая романтика, не лезьте, Жан–Морис, не в свое дело, – Мадам Жаккар взяла жандарма под руку и повела в сторону. – Лучше поймайте мне моих обезумевших скакунов, и я покажу вам кроликов. И подарю одного для вашей дочери.

Мадам Жаккар взяла под руки жандармов и мягко, но настойчиво увела их в сторону.

– Постойте, но Полина снова убежала! – встрепенулась Инна Марковна, когда пришла в себя и вспомнила о своих непосредственных обязанностей – пересчитывать количество подопечных.

– Что вы, Инна Марковна, я здесь, – послышался голос Полины рядом. Инна Марковна вскрикнула от испуга. – Полина, ты сведешь меня с ума!

– Александр Аркадиевич, – сказала Полина, – Кира ждет вас у машины на парковке.

Аркадио раскланялся с Инной Марковной, еще раз объяснил, что в опеке произошла путаница, и он со всеми хлопотами, не успел сообщить, что увез Киру к себе. Затем Аркадио раскланялся и удалился. А учительница схватила Полину за руку:

– Вот теперь ты мне объяснишь: зачем ты таскала неимоверное количество еды к себе в комнату, устроила там свинарник и лежбище под кроватью? Зачем плюнула в тарелку одноклассника? И, наконец, зачем пыталась сжечь дом своей француженки? Испортила фамильный ковер ручной работы! Семья Анн-Мари в ужасе от твоего поведения! И где ты болталась всю ночь?

Полина с неподдельным интересом слушала то, что рассказывала Инна Марковна. И видела, как Анн-Мари кидает в нее недовольные взгляды. С каким любопытством и улыбкой смотрит Михеев. Как шепчутся одноклассники.

Объяснить такое поведение было делом нелегким. И пока Полина собиралась с мыслями, ей на выручку пришла Варя.