Волны на стене. Лисофанже. Часть первая

Завидев Глашу, они замахали руками и закричали:

– Гляша! Гляша! Салю! Са ва!

– Вспомнил, где я их видел! – воскликнул Кира. – Они из учебника по французскому! Вот это да!

И тут Глаша закричала им в ответ на беглом французском языке, активно жестикулируя. У Полины округлились глаза, когда она услышала, как хорошо Глаша говорит по-французски.

Кира и Полина не поняли ничего из того, что объясняла Глаша французам. А Глаша говорила и указывала французам на Полину, а французы кивали.

– Я им сказала, чтобы они тебя слушались, – наконец, обратилась Глаша к Полине. – Ты, как никто, знаешь город и сообразишь, из чего построить баррикады, если враг высадится.

Полина в растерянности моргала и в отчаянии смотрела на Глашу, потом опустила руки и пробормотала упавшим голосом:

– Я не смогу. Я не смогу им ничего объяснить. Я не выучила дурацкий французский.

– Какая ерунда! – воскликнула Глаша. – Вовсе не обязательно знать французский, чтобы объясниться с французами. Давай, Полина! – подбодрила ее Глаша и обратилась к Кире:

– А ты за мной.

Кира с Глашей побежали к домам. Они забирались внутрь и искали зеркала. Но зеркала были то слишком маленькие, то слишком большие. Наконец Глаша увидела причудливое трюмо с круглыми зеркалами, обрамленными деревянными рамами. «То, что надо!» – обрадовалась Глаша, и они с Кирой отломали от столика три зеркала.

Когда они выбежали на берег, Кент на жуке плавунце был настолько близко, что видно было, как матросы бережно раскладывают на спине жука бешеные огурцы.

Полина с французами протягивали вдоль берега между фонарями рыболовную леску. Леска была почти незаметна, но крепка. Полине-таки удалось объясниться французам без французского.

Пробегая мимо Полины, Глаша крикнула:

– Хочешь с нами?

Полина кивнула. Глаша вручила ей одно из трех зеркал и свистнула. Перед ребятами опустились Черныш и Чабрец.

Кира забрался на Чабреца, а Глаша с Полиной на Черныша.

– Чудный сон, – прошептала Полина, усевшись за спиной Глаши. – Даже полетаю…

Глаша услышала ее слова и развернулась к ней.

– Я догадалась, что это сон, – созналась Полина. – Если б не догадалась, с ума сошла от страха.

– Ясно, – утвердительно кивнула Глаша. – Сон замечательный. Но держись крепче!

Пони взлетели над Софлигором и едва не столкнулись с первыми снарядами, выпущенными с жука-плавунца.

На город летели зеленые увесистые шары размером с арбуз. Они пробивали дыры в крышах и утопали в брусчатке. Пони ловко уворачивались, ребята едва удерживались в седлах.

Длинный как корабль жук-плавунец греб по воде веслообразными лапами. На его плоской блестящей спине стоял могучий Кент, обросший густой бородой до пояса.

Кент одной рукой держал вожжи-канаты, привязанные к усищам жука, а другой проводил тонким прутиком по торпедообразным стручкам бешеного огурца. Стручки разрывались и на город выстреливали семена-снаряды.

Команда Кента, матросы-карлики, мгновенно сбрасывали взорвавшиеся стручки за борт и раскладывали новую партию бешеного огурца. За жуком виднелся плот, нагруженный снарядами.

Приблизившись к жуку, ребята по команде Глаши поймали зеркалами лучи солнца и направили ослепительных солнечных зайчиков в огромные черные глазищи, лучик Полины угодил в средний маленький глаз жучищи.

Жук завертелся, отворачиваясь от бивших ему в глаза лучей. Кент, зажав вожжи, еле удерживал гигантское насекомое и кричал:

– Стоять, Еврашка!

Матросы слетали с жука в воду. А те, что удерживались, нацеливали бешеные огурцы на подлетевших пони. Снаряды с протяжным свистом проносились совсем близко. Лошадки едва уворачивались, а Кира, Глаша и Полина, еле удерживаясь сами, наводили солнечные лучики на жучиные глазищи.

Кира крепко и победоносно держал как щит впившееся в ладонь зеркало.

Глаша яростно метала в жука точные лучи.

Полина, поражаясь собственной храбрости, удерживала зеркало на вытянутой дрожащей от усилия руке и целилась лучом в маленький темный глаз посредине. Внезапно девочку начал разбирать счастливый смех – от приключения, от ветра в растрепанных волосах, от скорости.

Полина была не в силах остановить рвавшийся наружу хохот. И вдруг девочка не удержалась и соскользнула с крупа пони.

Состояние полета ошеломило Полину наслаждением и кошмаром. Больно ударившись об упругую гладь спиной, девочка с головой погрузилась в океан. В ушах загрохотал шум волн.

Зависнув в толще воды и завороженно глядя на изумрудные сверкающие переливы океана, Полина ощутила, как мощная сила выталкивает ее наверх.

Вынырнув на поверхность, Полина закашлялась горькой от соли водой, обжигавшей горло, и забила руками по воде. Уцепиться было не за что. Одна за другой Полину накрывала волна. Полина захлебывалась, то погружаясь под воду, то выныривая.

Внезапно в нескольких метрах от себя Полина увидела гигантскую голову жука. Девочка оцепенела от ужаса. Жук метался как в припадке. Наконец он высвободился от вожжей, сбросив со спины и Кента, и команду, и плот, и арсенал разрывающихся огурцов.