Волны над нами

Такой же прозрачный и розовый, как найденный сердолик, светился в лучах солнца цветок актинии на темном камне; вокруг ее рта распустился пышный венчик щупалец. Актиния сжалась от прикосновения моего пальца и превратилась в тугой комочек слизи. Собачки лежали на камнях в самых непринужденных позах. Им не хватало только зонтиков и темных очков для полного сходства с упитанными курортными дамами, греющимися на солнце.

Большая зеленуха спряталась от меня под камни, только осколки раковин, медленно оседающие на дно, указывали место, где она кормилась. Стайка серебристых атерин — рыбешек с серо-зеленой спинкой — выполняла сложные повороты с согласованностью хорошо обученных солдат. Они подплыли к расщелине, сияющей ярчайшим кобальтом, и исчезли за краем скалы. Я протиснулась вслед за ними в узкий проход между двумя камнями, очутилась в узком подводном коридоре и по нему выплыла на просторную, замкнутую скалами арену. Дно заметно углубилось, и каменные стены не достигали поверхности воды.

Здесь я еще не была и с интересом осматривалась по сторонам. Вдруг из-за скалы появилась крупная плотная рыба с глазами почти на самом конце короткой туповатой морды, с пухлыми белыми губами. Ее мясистое тело с широкой спиной было прочерчено от головы до хвоста темными продольными полосами. Рыба показалась мне огромной, хотя я и сделала мысленно скидку на одну треть. По сравнению с бычками и зеленушками она была настоящим гигантом.

Это кефаль-лобан! Я кинулась за ней, стараясь не пропустить ни одного ее движения, но, видимо, слишком шумно и усердно преследовала. Кефаль внезапно ускорила ход и исчезла среди каменного лабиринта. Мне очень хотелось немедленно рассказать кому-нибудь о замечательной встрече, но Валя лежала на берегу, а Виталий блуждал между камнями под водой. Я решительно повернула к берегу. И тут из-под воды показалась голова Виталия. Блин его медицинской маски скрывал выражение лица, а трубка не давала возможности изъясняться членораздельно. Виталий что-то мычал и махал руками, потом развел их классическим жестом рыболова на добрый метр и указал в воду. Все ясно — он тоже видел кефаль.

Немного позже мы с Валей плыли бок о бок и еще издали заметили стайку кефалей, штук пять. Валя схватила меня за руку и потянула к скале. Мы притаились, вцепившись в космы водорослей. Кефали прошли совсем близко, и мы отчетливо видели и светлые большие глаза, и темные полосы на боках, и плотно прижатые к спине и брюшку плавники. Сильные удары мускулистого хвоста посылали вперед вальковатое тело рыбы. Кефали быстро прошли мимо нас, но разговоров о них хватило до вечера.

Возможно, кефаль давно была в этих водах, обычно она подходит к крымским берегам еще весной, но нам она не попадалась до этого дня. А после первой встречи кефаль стала появляться во все большем количестве, и скоро вдоль карадагских бухт пошли один за другим косяки этой превосходной рыбы. Обычно в таком косяке было пять-шесть штук. Они проходили у самого берега. Даже у пляжа биостанции, где бывало довольно много народу, кефали безбоязненно плавали между купающимися на глубине полутора-двух метров.

Если их замечали, тогда обязательно находились глупцы, кидающие в воду большие камни в надежде убить кефаль. В рыбу они, разумеется, не попадали, она успевала увернуться от камня, зато ногам окружающих доставалось иной раз весьма чувствительно.

Кефаль подходит к берегам в поисках корма. Очень интересно наблюдать за косяком кормящейся кефали. Она выбирает крупные камни с редкими нитевидными водорослями или камни, покрытые слоем диатомовых обрастаний. Кефаль идет на некотором расстоянии от дна и по плавной кривой опускается к такому камню. Не замедляя движения, она проводит по нему губами, как бы счищая корм с его поверхности.

Затем поднимается немного выше и снова плавно опускается к другому камню. Движения первой кефали повторяют другие, идущие за ней. Если после этого посмотреть на камень, на нем отчетливо видны полоски примятых и разреженных водорослей.

Кефаль съедает те пышные обрастания диатомовых, которыми покрыто все — и камни, и каждая веточка водорослей; возможно, она собирает таким образом и детрит (органические остатки) с поверхности камня. Иногда можно было видеть, как кефали кормятся на заиленном песке между скалами, но это бывало реже.

Виталий начал гоняться за кефалью со своим подводным фотоаппаратом, чему мы с Валей немного рады. Обычно он заставлял нас позировать ему под водой.

Самым излюбленным местом для съемки были скалы между Кузьмичовым камнем и стеной Левинсона. Там на глубине четырех-пяти метров стоят две скалы. Их вершины соприкасаются и образуют небольшую арку. В утренние часы солнечные лучи пронизывают воду за аркой со стороны моря. Каменные своды и гирлянды цистозиры темным силуэтом рисуются на фоне светящейся воды.