Волны огня

— А ваше будущее в моих. — Сказано это было мягко, но вновь этот человек напомнил Шани дикого зверя, готовящегося к прыжку. Отец побледнел. Видимо, только теперь он в полной мере осознал, чего требует его коллега.

— Поверить не могу, что ты серьезно, — всплеснув руками, слабо воскликнул он. — То есть что ты действительно просишь ее руки…

Видя, как на глазах постарел ее отец, Шани, медленно приходя в ужас, поняла, что никогда в своей жизни Мэноу, по-видимому, еще не был столь же серьезен. А последовавшие затем слова грека не оставили у нее и следа сомнений.

— Я не привык терять свое время на подобные шутки. Я решил жениться на вашей дочери и требую, чтобы вы мне ее отдали. — Доктор не ответил, и Андреас тихо уточнил, в голосе его явно прозвучали угрожающие нотки: — Ваша дочь в обмен на мое молчание.

Вспомнив о том, что именно она героиня разыгравшейся драмы, Шани решила сказать свое слово и заговорила, с высоко поднятой головой:

— Только что вы упомянули о том, что вы грек и что жизнь свою строите по обычаям, существующим в вашей стране, но, как уже успел заметить вам мой отец, вы сейчас не в Греции. Здесь Англия, и требование ваше для западного общества выглядит по меньшей мере смешным. — Стараясь произнести эту фразу как можно выразительнее, Шани чеканила каждое слово.

Грек сдвинул брови и тихо угрожающе ответил:

— Смею вам заметить, смешным в данных обстоятельствах мне кажется ваше высокомерие. Отец ваш попал в весьма щекотливую ситуацию, его будущая карьера и доброе имя — все в моих руках, как я уже сказал. Вопрос только в том, как он теперь поведет себя. Захочет ли сохранить честь и достоинство, уважение пациентов и коллег, либо предпочтет до конца жизни стоять у позорного столба.

— Его работа — это его жизнь! — в отчаянии выкрикнула Шани. Высокомерие ее мгновенно улетучилось. — О, вы не можете его осуждать! — она сжала руки в кулаки. Факт, что они были полностью во власти этого человека, был неоспорим. Если б он только не увидел ее… Но он увидел ее и возжелал. Будто она, как и он, жительница Востока. И он мог себе это позволить, ибо держал сейчас ее отца железной хваткой. — Вы не можете так поступить с нами! Отец сделал ошибку, но, к счастью, все обошлось. Урок он усвоил, так почему бы вам просто не промолчать о случившемся? Он никогда больше не будет пить…

— Никогда, — опять повторил доктор. — Я тебе торжественно обещаю. — Голос отца дрожал, и Шани показалось, что, видя это, грек немного заколебался, но она не приняла во внимание ту примитивную похоть, которая пробудилась в нем при встрече с ней. Похоть настолько сильную, что галантность джентльмена и тактичность, которыми все же он обладал, — все это перестало существовать.

— Итак, свои условия я вам назвал, — обратился он к доктору Ривсу, напрочь игнорируя Шани, будто она была гречанкой, за которую он предлагал неплохую цену. Так уж заведено в его стране: либо сам жених, либо его родители обсуждают дело с родителями девушки, а та кротко соглашается со всем, что ей уготовано родными. — Ваша дочь или ваша репутация — выбирайте. Возможно, вам следует поразмыслить. Ответ дадите завтра. — Он повернулся, чтобы уйти, когда доктор Ривс заговорил.

— Ответ можешь получить прямо сейчас, — произнес он надломленным голосом. — Можешь идти и растрезвонить обо всем…

— Папа, нет! — отец был бледен. Шани приблизилась к нему, взяв его за руку, чтобы поддержать. — Ты не можешь принимать такое решение, не подумав о последствиях.

— О них я уже подумал.

— Подумай до завтра, милый, сейчас ты не в состоянии мыслить хладнокровно. — Она не смотрела на виновника этой драмы, однако впервые почувствовала, как в душе ее вспыхнуло черное пламя ненависти.

— Я уже принял решение, — непоколебимо ответил отец и указал пришельцу в сторону ворот, давая понять, что разговор окончен.

Андреас не двигался с места, рассматривая Шани со спины.

— Завтра ответ будет тем же, — заверил доктор Ривс голосом, не оставлявшим сомнений. — Я не меняю своих решений.

— Вот как? — неожиданно сильные смуглые руки опустились на плечи Шани, и Андреас аккуратно повернул ее к себе лицом. Ненависть, горящая в ее глазах, вряд ли ускользнула от него, но он увидел в них и еще что-то. Именно то, что рассчитывал увидеть. На губах его заиграла триумфальная улыбка. — Это странно, Ривс, очень странно…

Свадьбу можно было назвать красочным фарсом. Андреас пригласил многих друзей, среди которых были и англичане, и греки. У Шани тоже были друзья, которые удивленно перешептывались, ибо впервые увидели Андреаса лишь на свадебной церемонии.

— Где она его встретила? Невероятно!

— Думаю, познакомилась через отца. Повезло ей с этим Андреасом Мэноу.

— Да, красавчик, и такая выдающаяся личность к тому же.

— А главное, знаменитость. Чего еще желать молоденькой девушке?

— Говорят, он никогда не интересовался женщинами.

— Однако следует признать, что Шани — это что-то! Спорю, он влюбился в нее с первого взгляда!