Волны огня

С момента возвращения из отпуска Шани и Андреас встретились лишь однажды в операционной. И там он, как всегда, был только хирургом, холодным, неприветливым, высокомерно кивавшим в ответ на приветствия коллег. Здесь он не был ее мужем, он был лишь ее начальником, немногословным и неулыбчивым. Во всех его действиях, во взгляде, движениях, в окружавшей его атмосфере улавливалось некое напряжение, будто он сдерживал таившуюся внутри злобу. Когда Шани вошла в его кабинет, ее охватило странное предчувствие, но ей удалось абстрагироваться от него, когда Андреас бесцветным, лишенным эмоций тоном объявил ей о своих планах. Он хотел, чтобы она поехала с ним в Трудос, объяснив, что там может пригодиться ее помощь. Ее изумлению не было предела, как и в тот раз, когда она узнала, что он, человек, практиковавший в одном из крупнейших госпиталей Лондона, едет сюда, на Лоутрес. А теперь выяснялось, что он, невзирая на высочайший уровень своей квалификации, готов снизойти даже до маленькой местечковой больницы.

— Возможно, что в будущем я не раз буду оперировать в Моникомо, — объяснил он, будто читая ее мысли, — поэтому я должен проследить за тем, чтобы там было все необходимое оборудование.

— И когда ты собираешься туда отправиться? — осведомилась она, и он ответил, что они выезжают около полудня. Шани с сомнением взглянула на него. — Это может занять много времени — но если ты не против возвращения поздним вечером…

— Это не имеет значения. Мы выезжаем около двенадцати, — все тем же бесцветным голосом сообщил он. — Пообедать остановимся где-нибудь по дороге.

Городок, в котором они остановились пообедать, назывался Лефка. Ели они шашлык с салатом и пили турецкий кофе. Прямо над ними росло фиговое дерево, зрелые плоды которого висели прямо у них над головами. Заметив, с каким интересом Шани посматривает на них, Андреас спросил, не желает ли она попробовать.

— Да нет, не стоит… — Шани снова чувствовала себя неуютно, потому что это был не тот Андреас, с которым она провела отпуск. Перемена в нем расстраивала ее. Создавалось впечатление, будто чудесные дни на острове Кос ей просто приснились. — Может, хозяева не хотят, чтобы их срывали.

— Ты когда-нибудь слышала о киприоте, недовольном тем, что доставляет радость его гостю? Если ты оценишь плоды с их дерева, они воспримут это как честь. — Шани знала, что это правда, и больше не сопротивлялась. Через несколько минут в стеклянной вазочке перед ней уже стояли свежие вымытые фиги.

— Готова? — спросил Андреас чуть позже, взглянув на часы.

— Да. — Между ними чувствовалась явная недосказанность, и Шани попыталась было завести беседу, но Андреас был крайне замкнут, так что она быстро оставила эти попытки, решив принимать происходящее таким, какое оно есть.

Оставив позади апельсиновые плантации, они очутились в предгорьях Трудоса. Вот тут им пришлось несладко; машина еле ползла по крутой извилистой горной дороге, петлявшей между сосновыми лесами и скалистыми ущельями. Наконец узкая трасса привела их в Педгулас; еще полторы мили, и они будут на месте.

— Что ж, приятная была поездка. — Андреас потянулся через Шани и открыл ей дверцу. — Надеюсь, тебе тоже понравилось?

— И даже очень. — Она вышла из машины и очутилась в безбрежной величественной тишине. В мире неприступных скал и непокоренных горных вершин, на фоне которых и без того маленькое больничное здание казалось совсем крошечным и хрупким, словно игрушка.

— Пока мы здесь осмотримся, можешь поговорить со старшей сестрой, — предложил ей Андреас, когда они вошли. — Если ты понадобишься, я за тобой пошлю.

Шани вскинула голову и посмотрела прямо ему в глаза, но лицо его оставалось безразличным. «Если ты понадобишься…» Как странно слышать подобные вещи. Если в ней не было надобности, тогда зачем она вообще здесь?

В конце концов он ее все-таки вызвал и рассказал, чем ей предстоит заниматься. Так или иначе, в работе этой Шани не усматривала ничего сверхсложного. Потом была операция, которая прошла конечно же успешно, и они составили компанию за чаем доктору и старшей сестре.

Выйдя из больницы, они очутились в царстве тьмы, которая окутывала все вокруг, и лишь на горизонте, на фоне пурпурно-розовой полоски неба величественно возвышалась гора Олимп, вершину которой вечно заслоняли облака.

— В темноте эта дорога очень опасна, — предупредил их врач. — Если вы предпочтете остаться, то здесь неподалеку есть отель. Он несколько выше.

— О, не стоит беспокоиться. — Андреас взял Шани за руку и повел ее к машине, которая была припаркована чуть дальше под раскидистым деревом. — Я не большой любитель придорожных гостиниц.

— Тогда будьте осторожней. — Доктор усмехнулся. — Один мой приятель, спускаясь, насчитал по дороге сто пятьдесят девять поворотов. Не уверен, точное ли это число, но в любом случае дорога эта опасная.

Повороты и впрямь были крутыми. Иногда казалось, что автомобиль едет на двух колесах. Они были в пути пятнадцать минут, когда Шани вдруг стало казаться, что окрестности ей незнакомы.

— Ты едешь другой дорогой?