Волны памяти. Сборник рассказов

После выполнения этого задания Давиду поручили сопровождать партию ФЗУшников из Баку в Красноводск через Каспийское море. И дальше в Ташкент для подготовки специалистов на завод Ташсельмаш. И снова семья снялась с насиженного места, поехала на поезде в Баку. По приезде в город они добрались до порта. Там, на десятой пристани они увидели небольшое судно. Поглядев на эту посудину, Давид подумал о том, как он разместит всех пассажиров. Первым делом нужно соорудить туалеты. Пригодилась смекалка, пришлось сколотить сиденья, которые выдвигались за борт. В тех условиях было не важно: мужчины и женщины – все были вместе. Еще одна проблема – питьевая вода. Три бочки, закреплённые на палубе, наполнили пресной водой. Решено было выдавать воду по норме – две кружки в день. Народу набилось под завязку. Кроме ФЗУшников, на палубе расположились беженцы, стремящиеся в Среднюю Азию, подальше от войны. Скученность – предвестник болезней. Так и случилось. Во время плавания люди пережили приступы диареи, небольшой шторм. Угнетала качка и страх погибнуть в пучине волн.

В Красноводске все погрузились на поезд и благополучно доехали до Ташкента, где Давид сдал ребят коменданту общежития. Сам же помог семье добраться к родственникам в старую часть города. Покончив с жилищным вопросом, Давид пошёл в военкомат и снова попросился на фронт. Ему сказали, что не пришло твоё время. И Давид устроился на завод Ташсельмаш помощником кузнеца. За те полгода, которые проработал на заводе, Давид научился изготавливать различные металлические детали.

Вскоре пришла повестка из ближайшего общевойскового пехотного училища.

И вот, он уже курсант. Живёт в Алма-Ате в казарме, учится стрелять, ходить строевым шагом. А в голове засела одна мысль: скорей бы на фронт, бить врага.

Много событий произошло за время учёбы. Во-первых, встретил свою двоюродную сестру Дору. Во-вторых, снялся в эпизодах двух фильмов: «Иван Грозный» и «Самокатчики». В-третьих, участвовал в тушении пожара в районе Медео, где в будущем построили знаменитый каток.

В марте 1945 года, по окончании училища, Давиду выдали новую форму офицера с погонами старшего лейтенанта. С воинским эшелоном он отправился на фронт. В Одессе была остановка. Всех курсантов распределили по воинским частям. И дальше повезли через Венгрию на запад…

Но до фронта Давид не доехал. Из-за болезни он был снят с поезда и помещён в госпиталь, где и встретил Победу.

Живой!

В середине мая 1945 года старший лейтенант Давид Карп, будущий мой отец, возвращался в Москву из Венгрии. Командование автомобильного батальона предоставило ему краткосрочный отпуск для поправки здоровья после перенесенной малярии. Её он подхватил в воинском эшелоне на пути в действующую армию по окончании Алма-Атинского пехотного училища. Давид даже не помнил, как его сняли с эшелона и поместили в госпиталь в венгерском городе Дебрецене. Пока он лежал там три недели под неусыпным присмотром сестёр милосердия из женского монастыря ордена кармелиток, кончилась война. И теперь, направляясь в столицу, Давид испытывал двойственное чувство: с одной стороны он радовался Победе, а с другой стороны было грустно от того, что так и не удалось встретиться лицом к лицу с врагом.

В поезде Давид познакомился с фронтовиком, который уже демобилизовался. Звали его Николай Мансуров. Это был худощавый мужчина лет сорока с чёрными вьющимися волосами, уже тронутыми сединой. Ходил он, опираясь на палку. И во время разговора, нет-нет, да и поглаживал правое колено. Из рассказа Мансурова Давид узнал, что до войны его попутчик был профессором в институте Стали и сплавов. В начале войны Николай добровольцем ушёл на фронт, был дважды ранен. Второй раз тяжело. Пока лежал в госпиталях, решил жене не писать.

– Знаете ли, Давид, Леночка у меня тонкая натура. Подумал: напишу, расстроится и что-нибудь с собой сделает.

– А вы подумали, как она вас встретит?

– Что вы имеете в виду?

– А то, что она даже не знает, живы вы, или нет.

– Об этом я как-то не подумал. Но что же теперь мне делать?

Николай разволновался, и отец, успокаивая его, предложил проводить его до дому, так как нога Николая разнылась и небольшой багаж стал слишком тяжелым. Мансуров согласился и сообщил адрес. Им нужно было ехать в центр города, на Ордынку.

Давид не удержался и поделился с Николаем своими сомнениями насчёт передовой. Тот только рукой махнул:

– Благодарите судьбу, что не стреляли в человека. Это, знаете ли, нелегко. Хоть он и враг, жестокий и ненавистный. Уж я-то знаю…

Пока они разговаривали, поезд прибыл в Москву. Взяв такси, быстро доехали до места. Поднялись на второй этаж. Николай попробовал позвонить. Звонок не работал. Тогда Николай постучал. За дверью послышались легкие шаги. Мягкий женский голос спросил:

– Кто там?

– Леночка, это я, Николай!

– Какой Николай?

– Мансуров я, твой муж.

– Неправда! Мой муж погиб под Курском, я и похоронку получила.

– Неужели ты меня не узнаёшь?

– Уходите, пожалуйста, не травите мне душу.