Волны памяти. Сборник рассказов

– Свиданье отменяется. Я на гауптвахте. Прости…

Люба криво улыбнулась, тяжело вздохнула и пошла домой. Всю дорогу она размышляла о том, стоит ли ей связывать судьбу с этим человеком. И, в конце концов, пришла к выводу, что стоит. Даже в такой ситуации как сегодня Дима, как она называла своего друга, держит слово…

А отец тем же путём вернулся на место отбывания наказания. И как раз вовремя. Через пять минут после того, как он залез в окно и сел на нары, пришел часовой с ужином.

Спустя годы отец часто с улыбкой вспоминал этот эпизод жизни. А я, ещё не раз наблюдал ту черту характера, которая ярко проявилась в этом свидании с Любой.

Вечер воспоминаний

– Любаша, ты скоро? – Давид Наумович заглянул в спальню.

– Сейчас, дорогой, сейчас. Вот только губы подкрашу… – отозвалась жена, сидя у туалетного столика и наводя «марафет».

– Поспеши, а то опоздаем на концерт, – для порядка напомнил Давид и, потоптавшись на пороге спальни, вышел в прихожую, задумался. Поженились они с Любой недавно и медовый месяц был в самом разгаре. Давид не мог насмотреться на свою молодую жену; и Люба, зная это, часто использовала свои колдовские чары для чисто женских капризов. И муж ни в чём ей не отказывал. Да и разве повернётся язык отказать красивой женщине, когда она, изучив слабые струны твоей души, подойдет к тебе вплотную, обовьет шею мягкими и теплыми руками и, горячо целуя влажными губками твои ссохшиеся от волнения губы, прижмется всем своим трепещущим и податливым телом… И Давид таял при первом же прикосновении её губ, вдыхая приятный аромат духов, обволакивающий его со всех сторон и круживший голову. Одевалась Люба со вкусом, стараясь открыть всё, что только можно. А ей было, что показать… Когда Люба шла по улице, все мужчины выворачивали головы, провожая восхищёнными взглядами её точёную фигурку и красивую походку. Давид страшно ревновал жену, а она хохотала над ним и говорила:

– Ты что, Дима (так она называла мужа в семейной обстановке), скоро меня к столбу ревновать будешь? Ведь я тебя только люблю, дурачок ты мой…

А что касается любви, то об этом знает только тёмная ночка да скрипучая деревянная кровать, на которой они проводили бессонные ночи, а иногда и дни…

– Ну, я готова. – Люба вышла в прихожую, как всегда обворожительна и нарядна. – Как я выгляжу?

– Ты – восхитительна! – воскликнул Давид и попытался поцеловать её.

– Хочешь мне прическу испортить, да? – отстраняясь, Люба строго посмотрела на мужа, но, тотчас улыбнувшись, взяла его под руку и они вышли на улицу. У автобусной остановки вдруг подлетает к Давиду какая-то элегантно одетая женщина, вешается ему на шею и, забыв об окружающих, лихорадочно целует его, не скрывая слёз радости. Люба презрительно фыркнула и отвернулась. А Давид, наконец-то узнав в накинувшейся на него женщине старую знакомую, изумлённо вскрикнул:

– Лиза, ты ли это?! Какими судьбами?! Сколько же мы с тобой не виделись? Ну, рассказывай, где ты? как ты?..

– Да-а, около трёх лет прошло, как мы с тобой виделись. Эх, да что говорить… Живу в Клину. Растёт сын. Муж хороший попался. Сюда езжу на работу. Вон мой автобус подходит. Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал. Ну, я побежала… Прощай! – Лиза на прощанье чмокнула Давида в щеку и поспешила к подошедшему автобусу, стуча каблучками модных туфелек.

Люба надулась. Всё в ней кипело от ревности. Еле сдерживаясь, чтобы не закричать, она процедила сквозь зубы:

– И кто же эта дама, что так бесстыдно вешалась тебе на шею? Скажи правду, а не то…

– Любушка, видишь ли, это длинная история… Я как-нибудь потом тебе всё расскажу, – попытался увильнуть от ответа Давид, но не тут-то было. Люба сильно дернула его за рукав и, повернув к себе, в упор глянула на мужа. В глазах сверкали молнии. Вот-вот разразится гроза. Люба прошипела:

– Не-ет, ты мне сейчас скажешь, кто эта женщина?..

– Хорошо, Люба, хорошо. Допустим, это моя старая добрая знакомая… Что, успокоилась теперь?

– А у этого знакомства, случайно, не осталось «последствий»?

– Да что ты такое говоришь, Люба? Клянусь мамой: пальцем не тронул…

– Ладно, поверю. Но смотри, если узнаю… Плохо тебе будет, дорогой ты мой, – сказала, как отрезала, Люба и, гордо вскинув голову, прошествовала вперед. Давид следовал за ней, опустив плечи, как побитая собака. Настроение испортилось. Тут уж не до концерта… Сев на место согласно билету, Давид закрыл глаза, и его охватили воспоминания, разбуженные случайной встречей на автобусной остановке. Картины прошлого встали перед глазами, словно это было только вчера…

Сразу после окончания войны Давида назначили заместителем коменданта в небольшой чешский городок Йиглава. Комендатура находилась в лучшей местной гостинице. Работы было, хоть отбавляй. На приём в комендатуру шли простые горожане со своими заботами и жалобами. Каждого надо было выслушать, ободрить… А в окрестностях шныряли банды недобитых фашистов и ночью в городке постреливали. И вот однажды работник комендатуры лейтенант Игорь Бармин приглашает в кабинет очередного посетителя и докладывает: