Вольные города

—      Ну так поедем скорей,— заторопился купец и вскочил на коня.

Ивашка пошел впереди, всадники — за ним. Недалеко видне­лась широкая тропа, на ней Чурилов увидел шесть лошадей. Люди мели их в поводу, через седло каждого коня переметнута пара ту­гих мешков. Он окинул быстрым взглядом мешки и тихо спросил у Ивашки:

—      Награбленное, поди?

—      Ты што! Да у нас за это голову снимут. Боже упаси... Гра­бежом не промышляем. А в мешках соль. Сами добыли для хо­зяйства.

—      Чем же вы живете, если не грабите?

—      Чем бог пошлет. Охотой промышляем, тем да сем. Летом и лесу с голоду не умрешь. На зиму вот солонинки заготовим. Не­ма ром соль везем.

—      Ишь ты... — Никита что-то хотел сказать, но промолчал. Потом спросил: — Атаман ваш, Сокол, что за птица?

—      Погостишь у нас — сам увидишь.

* * *

В ватаге Никиту успокоили. Сказали, что Ольга жива и здорова, вызволил ее фряг ди Гуаско и находится она в Кафе, в надеж­ном месте. Атаман и фряг уехали в город и не сегодня-завтра при­жмут Ольгу сюда.

Но прошло трое суток, Сокол не возвращался. Никита сильно ыгоревал, еще более забеспокоился Ивашка.

Уж не случилась ли беда? Грицько-черкасин передал наказ ата­мана — ждать его пять дней. Если на пятые сутки Василько не вернется, надо выручать. И хоть сегодня шли только четвертые сутки, Ивашка решил немедля ехать в Кафу. Искать атамана по догово-

  ости надлежало в кабачке «Музари», недалеко от крепости.

Там ждать Ионашу или самого атамана.

Ивашка нарядился в самые лучшие одежды, какие нашлись в ватаге (чтобы сойти за слугу купца), и вместе с Никитой выехал в город.

В пути Чурилов был весел и доволен. Словно в другом мире побывал сурожоюий купец. С каким наслаждением слушал он гу­сельную родимую игру. В памяти всколыхнулись молодые годы, зеленые весны, душевные песни. Сколь переговорено с дедом Слав­ко! Много хорошего и он рассказал Никите о Соколе, о ватаге. Удивило Никиту— как люди в такой страшной нужде в грабеж и разбой не ударились. Ведь сколько ни тянись, видно — люди впро­голодь живут, не одеты как следует и не обуты и все равно в во­ровство не пустились.

Честные, сильные сердца! И атаман их, должно быть, стоящий человек, если держит ватагу в узде.

Жил Никита в Суроже, о злодействах ди Гуаско знал понас­лышке. Мало ли злых дел люди творят на земле. Но то, что рас­сказала ему Полиха, ужаснуло его. Не осудил, а похвалил про се­бя он Сокола за то, что заступился тот за угнетенных, а злодеев припугнул.

В город приехали к вечеру. Ивашка доехал до ворот Семенова дома и сказал Никите:

—      Ты прости меня, Афанасьевич, я тебя оставлю. Мне надобно спешить в одно место, про атаманов след узнать.

—      По городу осторожнее будь,—сказал Никита и указал, как найти нужный кабачок,—Да не замешкайся. Жду тебя у Семена моего.

Проводив Ивашку, Никита вошел в дом. Позвал сына и радо­стно произнес:

—      Ну, Семенка, молись богу. Оленьку я, кажется, нашел. Сей­час же, хоть из-под земли, достань Митьку, ди Гуаскова сына. Бо­га мы, грешные, видно, не совсем прогневали — вырвал он девонь­ку у татар. Спас ее этот Митька, привез в Кафу да поместил в надежное место. Найди фряга и приведи мою Оленьку домой.

—      Посмотри, батя, на дворе ночь. Где я его искать буду в та­кую пору? Утром и сходим.

—      Душа изболелась, пойми ты!

—      Коли в надежном месте...

—      Ну, хорошо. Пусть завтра. А боярин вернулся?

—      Только что...

—      Проводи меня к нему.

Боярин Беклемишев был навеселе.

—      Катерину привез? — коротко спросил купец.

—      Привез, Никитушка, родной!

—      Погубишь девку. И себя погубишь.

—      Теперь уж все равно. Жить без нее не могу. Как пришли мы и ту пору от консула, заболело сердце нестерпимо: «Не увижу, ду­маю, ее никогда более». Махнул на все рукой да сломя голову в Мангуп.

—    Что Исайке-то сказал? Обманул, поди.

—    Грешен—обманул. Сказал, что приехал из Москвы гонец и что просит великий князь Катерину до весны погостить. За день, сердешная, собралась. Радешенька.

Ну, за это бог и великий князь тебя судить будут, дело чго не мое.

—    Говорят, беда к тебе пришла? Ольга будто бы пропала?

—    Оленьку нашли. Завтра будет здесь.

—    Ну и слава богу. Стало быть, завтра посольство торговое сотворить мне поможешь?

—    Помогу.

* * *

Теперь, когда Демо приехал в Кафу, атаман был ему не страшне.

   Теперь он смело мог идти по линии золотой жилы. Оставив

Василька и Федьку Козонка в укромном месте, Демо сходил к Кон- •и гс, у которой жила Ольга. Пообещав девушке скорое освобож­дение, он вернулся к атаману.

—    Какая наглость, кто бы мог подумать! — воскликнул он.— Хозяева дома оказались мерзавцами. Они не хотят отдавать синьо­рину Ольгу, требуют выкуп. Узнали, что она дочь богатого куп­ца, и...

-     Где у них совесть?—возмущенно произнес Василько.— Где

правда?

—    Здесь, атаман, правда одна — золото,— сказал Федька Козонок.— Народ дошлый, купят тебя и продадут — оглянуться не успеешь.

—    Много ли просят выкупа?

-     Пять тысяч сонмов. Но, я думаю, что отдадут за три.

Я таких денег не то что в руках держать — в глаза не виды- нал,— сказал Сокол.