Вольные города

Шло время, были многие другие заботы, и неудачное сватовст­во стало забываться. Беклемишев сидел в крепи, попы поуспокои­лись. Вдруг сразу две вести — одна неожиданнее другой. Посол, возивший грамоту в Крым, вернувшись, сообщил, что Мангупский князь Исайя совсем недавно получил от дочери письмо, в котором она писала, что жива-здорова, ждет своего счастья и просит отца не беспокоиться. Исайя с тем письмом приезжал к послу узнать о дочери поболее, так как письмо очень краткое. О неудачном сва­товстве посол умолчал и сказал, что Катерина и ее жених пока привыкают друг к другу. И в тот же день из Касимова возвратил­ся Магмет-Аминь и рассказал великому князю о встрече с Иваном Руном, а заодно и о пограблении и пожоге черемисского края. И что-дё едут Рун и Тугейка в те края великого князя выгоражи­вать, говорить, что дети боярские пограбили черемисские места без ведома Ивана, за что будут наказаны.

Иван Васильевич слушал эти вести и не знал, что думать? Боя­рина Беклемишева все же выпустил на волю. Хану Касиму послал грамоту, велел ему найти Руна и Тугейку и сказать им, что вины

ихние он им прощает, пусть отпишут ему, сколько и какие места пограблены, и он тогда заставит детей боярских все утраты че­ремисам возместить...

* * *

Водой по Волге Авилляр и Василько к городу Казани прибы­ли без больших помех, потому как до рубежей татарских их про­водили люди Ахмата, а там встретили воины Алихана и с почетом доставили во дворец.

Первые два дня о делах не говорили, Авилляр по пять раз в сутки ходил молиться в дворцовую мечеть с ханом и Суртайшей, а Василька туда не брали. Во дворце почести ему воздавали на­равне с Азилляром, считая его турком.

На третий день вечером позвали на беседу с Алиханом. Сперва поговорили о поклонах да приветах, как это при дворах водится, справлялись о здоровье султана и всех его жен, братьев, сыновей. Потом перешли к делам.

—     Как с русским соседом живешь? — спросил Авилляр хана.

—     Бегаю мало-мало на его места, воюю их мало-мало.

—     Я слыхал, у вас замиренье с князем Иваном есть?

—     Нету,— зло ответил хан.— Замиренье Ибрагим дал. Я не давал

—     Нехорошо. Султан Баязет, да будет священно его имя в обоих мирах, говорил так: «И войну и мир объявляет не хан, а ханство» А Казанское ханство Ивану шерть подписало. На десять лет. Нарушать ее — государство свое не уважать, его славу, его честь. Так сказал султан Баязет, да восславится его мудрость во всей вселенной.

—     Да восславится! Однако ты рассказал нам, что хан Ахмат большое посольство в Москву послал. Теперь война с Ордой бу­дет. Я своих воинов готовлю?

—     Твое дело. Только знай: султан Баязет Ахмату помогать не будет

-- О аллах! Почему же?

—     Хан Ахмат предерзостен стал. Друга султанова хана Менгли не признает, султана ниже себя по роду считает. Пусть один с Москвой воюет. И тебе копье на Ивана поднимать не советую. Ми­лость султана потеряешь тогда.

—     У-у, шайтан! Если бы мы налетели на Москву с двух сто­рон — Ивану не быть великим князем.

—     Потом что?

—     Потом пусть по ту сторону Москвы хан Ахмат все земли се­бе берет, а по эту сторону я возьму.

—     Возьмешь? — Авилляр усмехнулся.— Ты тогда хвост у Ах­матовой кобылы и то не возьмешь. Он и тебя со всей Казанью на колени поставит, кто тебя защитит?

—      Я себя в обиду не дам! Я—

—      Не хвастайся, сын мой,— сказала Суртайша,— слушай, что посол султана скажет. Он приехал, наверно, не твои слова слу­шать, а советы давать. Я стара, ты молод — нам добрые советы больно нужны. Говори, благородный Авилляр.

—     Ахмату Москву не одолеть,— твердо сказал Авилляр.— Как только ты на Ивана Орду поднимешь, Менгли Ахмату в спину уда­рит. Убежит хан свой Сарай-Берке спасать, и останешься ты с Москвой один на один. И тогда не быть тебе ханом. Ты, поди, зна­ешь, что сейчас в городце Мещерском брат мой Магмет-Аминь жи­вет? От Казани совсем недалеко. Иван его на твой трон готовит, он его законным наследником Ибрагима считает. Подумай об этом. А потом сам решишь — нападать на Москву или не нападать.

Потом на вечерней молитве, когда Авилляр и хан стояли рядом, Алихан сказал:

—      Что творится в подлунном мире, я не пойму. Зачем всемогу­щему султану радеть неверному Московиту, а подданным аллаха вредить?

Авилляр сложил руки и, будто читая молитву, заговорил:

—      Во дворце я правду тебе сказать не мог. Только двое мы знать должны.

—      Слушаю.

-      Время Золотой Орды прошло. Ты Ивану бить Ахмата не мешай. Когда они оба истекут кровью, вот тогда по Москве с двух строн ударим. Ты от Казани, султан — от Стамбула. И будет на всей земле правоверная империя Османов, и воссияет звезда про­рока Мухаммеда над вселенной. И может статься, что загорится над Москвой золотой полумесяц и будешь ты там первым поддан­ным султана. Ханом всех земель станешь от моря до моря. Когда Ахмат схватится с Иваном — моей вести жди. Держи свою Орду наготове.

-      Да поможет нам аллах! — воскликнул Алихан.

-        Да поможет.

Глава седьмая

БАСМА РАСТОПТАННАЯ