Вольные кони

– Смерть, – последовал ответ.

– Но ты-то веришь, что я не мог убить тебя, не мог поднять руку на твоих сородичей?! – кричал вожаку Андрей. – Можешь ли ты допустить такое, что я, человек, поступлю не менее жестоко с теми, кто погубил тебя? Где же справедливость, если за твою смерть я должен ответить тем же злом? Нет, я не утерял веры, что зло можно одолеть добром…

– Человек, ты хочешь сказать, что еще не пришло время любви и милосердия? В каждом поколении так или иначе люди возвращаются к идеям всеобщего благоденствия. И всегда за эти высокие идеи проливаются потоки крови и слез. Неужто вы ничему не учитесь?

– Но я верю в разум человека, в истины, до которых мы дошли, пусть и в потоках крови. Разве ты не видишь, как шаг за шагом мы движемся к пониманию себя, как жаждем обновления и совершенствуемся.

– Нет, не вижу. Ведь я мертв, – непримиримо ответила мертвая голова, и все вокруг вновь заволокло непроницаемым колышущимся туманом, потянуло могильным холодом.

Черное чудовище ворочалось в глубине зыбкого месива, содрогалось, пыталось и не могло вылезти наружу, но когда ужас удушающим кольцом сдавил грудь, Андрей нашел силы открыть глаза.

Глава 8

За окном клубились мрачные облака, чуть подсвеченные снизу немощным рассветом. Тяжелые эти тучи вышли из его мучительного сна и ползли по небу, разгоняемые ветром. Ветер сотрясал старый дом. Скрежет ржавых расшатавшихся крючков в ставнях вносил в утро беспокойство и неуют. С открытыми глазами лежал Андрей в постели, в воспаленной голове еще бродили остатки жуткого сновидения, в висках ломило. Он вспомнил вчерашний вечер, и от сердца немного отлегло. «Приснится же такая чертовщина, недолго с ума сойти. Нет, нельзя все так близко к сердцу брать. В отпуск, в отпуск надо проситься, пока совсем не одичал. Дожил, с мертвой лошадью философию развел». Не было у Андрея ни сил, ни желания подниматься, снова начинать привычную жизнь. «Всему есть предел, я не двужильный. Хватит терпеть унижение», – злость возвратилась и вошла в грудь легко, незаметно, будто давно таилась под подушкой.

«Из всего надо извлекать пользу», – наконец решил он, резко поднялся, быстро оделся и сунул голову под рукомойник. Ледяная вода остудила лицо, но виски ломило по-прежнему: давал о себе знать дорогой коньяк.

Студеная вода не смыла тягостного чувства, и потому, наверное, сердце спокойно приняло гнетущую тоску и унылую безнадежность. За окном неслись грязные раздерганные ветром тучи, пепельный свет вяло струился от мутного солнца, неохотно всплывавшего из-за серой сопки; нахохлившиеся дома, вся пустая улица имели застиранный, линялый вид. Выдалось утречко. Слышно было, как ветер шарится по чердаку, посвистывает в перекладинах крыши. Казалось, и изнутри дом был наполнен упругим холодным ветром, посланным белым севером. Он бушевал за окном, как река в половодье, расправлялся с обрывками туч, солнце все чаще проваливалось в глубокие колодцы: в эти мгновения оно взрывалось пучками крупитчатого света.

Андрей отошел от окна, не в силах оставаться наедине со своей беспомощностью, растерянностью. Никогда прежде не бывал он таким разбитым, никогда прежде не испытывал такой изнуряющей усталости. Но в то же время твердо верил он, что именно сегодня предстоит доискаться ему до причин, толкнувших маятник вчерашних событий, что-то неладное скрывалось за всем этим, какое-то нежеланное открытие стояло за спиной.

Андрей вышел на крыльцо, в лицо ударил ветер, заставил убыстрить шаг, а когда тело начинало двигаться, требовать привычной работы, находились силы и для души. Всего несколько кирпичиков требовалось ему доложить в постройку, складываемую умом, чтобы наконец найти отгадку.

Ноги привели Андрея к дому Спасибо, он толкнул калитку и вошел во двор. Спасибо сидел на крылечке еще более помятый и измызганный: то ли на слабом солнышке грелся, то ли на ветру остужался. Андрей примостился рядом.

– Ну, как с начальником погулял? – деловито осведомился Спасибо после минутного молчания и поглядел куда-то вбок, Андрей не смог поймать его взгляд.

– Ты случайно не в разведке служишь, все-то тебе известно? – ошеломленно спросил Андрей.

– Сорока на хвосте принесла, обронила мне прямо на голову, – хмыкнул Спасибо. – Пора бы уже привыкнуть.

– В поселке они не задержались, видно, проскочили мимо, – неопределенно, как будто себе, сказал Андрей.

– Пролетели, только шубы заворачивались, одного только сбросили у кладбища, – неожиданно ответил Спасибо и тут же спохватился: – А кого ты имеешь в виду?

– Тебя, черт побери, имею и твоих собутыльников, которые имеют вездеход, а из автомата одной очередью валят коня, – вскипел Андрей.

– Горячий какой, – присвистнул сосед и задумчиво посмотрел вдаль. – Опять, что ли, коня подстрелили? Фартовые ребята.

– Мне надо знать одно – кто водил их по тайге? – твердо сказал Андрей.