Вольные кони

Но девушка остановилась, повернулась к нему, по-земному нетерпеливо помахала рукой: видишь, иду с пустыми ведрами, не хочу переходить тебе дорогу, – понял Андрей и, не сдерживая беспричинную радость, пробежал мимо, оставив в памяти нежное, хрупкое лицо, легкую улыбку, пронизанные светом волосы.

И там, на краю мола, соединилось, наконец-то, в одно целое и светоносное утро, и вольные, как птицы, яхты, которым успел помахать рукой, и эта девушка. Все это наполнило его так давно забытым душевным покоем, новой молодой силой. Умом он поймет случившееся позже, а пока пела, носилась в нем неуемная радость от щедрости жизни.

Пришел вечер, и впервые отдал его Андрей не делам, не заботам, не книгам, а бесцельной прогулке по поселку, окутанному мягкой июньской ночью. Но даже когда очутился у манящих ярких окон клуба, еще не мог признаться себе, что все это время ищет встречи с незнакомкой. Из раскрытых дверей доносилась музыка, голоса, и его неудержимо потянуло к людям. Перешагнув порог, Андрей оказался в большой комнате, где с треском катались бильярдные шары по зеленому сукну стола. Из глубины полутемного зала выплескивалась жаркая тягучая мелодия, несколько пар прятались в танце. Возле бильярда стоял с кием в руках Гошка, Андрей шел к нему, ловил удивленные взгляды знакомых ребят – впервые видели они его в увеселительном заведении. Ему оставалось сделать три последних шага, когда он заметил рядом со входом в зал ту, ради которой изменил своим привычкам. В сердце вновь мягко и щемяще отозвалась утренняя радость.

– Слушай, ты бы не мог познакомить меня с этой девчонкой, – не дожидаясь, пока Гошка выскажет свое удивление, сказал он ему и оттеснил в сторону от стола.

Гошкино лицо приняло глуповатое выражение, и он вовсе растерялся, когда оглянулся туда, куда показывал глазами Андрей.

– Час от часу не легче, ты что, дерябнул сегодня? – хмыкнул Гошка, обретая уверенность, и посмотрел на него откровенно шальными глазами. – А сам не можешь? Придется познакомить, – и добавил: – Только чур, после не обижаться, я тут ни при чем, сам напросился. Ну ты даешь, – протянул он насмешливо, с подковыркой и повел в зал.

– Привет! – небрежно поздоровался он с девчонкой, на большее его не хватило, и Гошка отрекомендовал: – Мой друг Андрей, прошу любить и жаловать!

И тут же отступил за плечо Андрея, оставив его один на один с девушкой, и, казалось, даже оттуда жег спину насмешливым взглядом.

Там, на берегу, она казалась ему совсем девчонкой, здесь же перед ним стояла в нарядном платье красивая и взрослая девушка. Андрей оробел от такой перемены и, понимая всю нелепость своего положения, выдавил:

– Как тебя зовут?

– Полина, – услышал он ее голос, и имя это певуче прозвучало в нем.

«Полина», – повторил он про себя, чувствуя, как исчезает скованность. И она заметила в нем перемену, улыбнулась, в глазах мелькнули искорки веселого и солнечного утра, похоже, ее эта встреча не удивила. Андрей спросил Полину о чем-то еще и ужаснулся чепухе, которую несет. Она отвечала, но оба они чувствовали, что говорят не о том, но не могли по-другому, слишком много было вокруг любопытных глаз.

– Уйдем отсюда, – набрался наконец смелости Андрей.

Они вышли на улицу, ночь спрятала их лица, оба молчали и все убыстряли шаг, словно торопились уйти от клуба.

– Отчего я раньше не встречал тебя в поселке? – спросил Андрей.

– Раньше и тебя здесь не было. Я почти каждое лето провожу здесь, в прошлое только не удалось побывать. Ты ведь год назад сюда приехал, – удивила она его осведомленностью и тут же перевела разговор на другое: – Вот не думала-не гадала, что кавалер найдется, будет кому до дома проводить. И вообще, куда мы так бежим?

Теперь, когда появилась причина – проводить девушку до дома, – Андрею стало легче и увереннее. И разговор потек плавно, пока вдруг не споткнулся.

– А я ведь все знаю про тебя, – улыбнулась в темноте Полина. – Ты – егерь Андрей Братко, работаешь вместе с моим дядей Родионом Петровичем.

Сказала она это в тот момент, когда они поднимались по узкой каменистой тропке, петлявшей по отвесному берегу моря, и Андрею легче было бы сверзиться вниз, чем такое услышать. В одно мгновение понял он, отчего это Гошку взяла оторопь, и тут же вспомнил апрельский вечер, проведенный в доме старшего охотоведа. «Вот так Темников, как в воду глядел, обещая познакомить с племянницей», – защемило сердце.

– Ну что же ты, кавалер, поскучнел? – насмешливо спросила Полина. – Из окон дома как на ладони видно, кто по тропке ходит, углядел дядька, что пересеклись наши дорожки. Все о тебе выложил…

– Так и уж все? Что же он мог обо мне тебе рассказать? – хрипло переспросил Андрей.

– Как что: человек ты дикий, необъезженный, живешь как отшельник, кроме своей тайги, ничего не видишь, вернее – дальше своего носа, – очень похоже передразнила она Темникова.

– Так и сказал?

– Так и сказал, не сама же я придумала. Добавил еще, чтобы держалась от тебя подальше, не объяснил только почему.

– Странно, – задумчиво произнес Андрей.

– Ничего странного, человек ты чужой, приехал – уехал, душа – потемки…