Вольные кони

Дверь в комнату плавно отворилась, и в нее вкатился огромный синий самосвал! Прошелестел резиновыми колесами по полу, уткнулся холодным блестящим носом в ногу. Славка, всхлипнув от восторга, присел на корточки. День начинался чудесно! И только легонько погладил ладошкой кабину игрушечного грузовика, как за дверью кто-то громко и знакомо фыркнул. Славка поднял голову и его глаза встретились с папиными Митиными.

– Это что, мне? – только и пролепетал он, не в силах выразить свое восхищение.

– А кому же еще? – папа Митя очутился рядом. – Тут, Славка, теперь все твое: и книжки, и игрушки, целый шкаф…

«Мой, моя, мое», – екало всякий раз у него в груди, как он называл новую вещь. Славку тянуло прижаться к его большой и теплой руке, но он стыдился своего желания. Лишь глядел снизу вверх бездонными прозрачными глазами. Ну, что за лицо у папы Мити, бывают же люди с такими замечательными лицами!

У папы Мити были пушистые усы, на подбородке глубокая ямка, густые брови нависали над зелеными с рыжей искрой глазами. Волнистый русый чуб то и дело сваливался на лоб, и он кивком отправлял его на место. Вот бы когда-нибудь стать похожим на папу Митю! Наверняка получится, если каждый день внимательно к нему присматриваться.

Папа Митя встретил его пристальный взгляд, смутился отчего-то и крикнул в распахнутую настежь дверь:

– Завтрак готов? Или мы тут со Славкой так и помрем с голоду!

– Готов, готов! – тут же откликнулась мама Люда, позвенев посудой. По комнате уже плыл такой вкусный запах, что Славкин живот сразу ощутил, какой он голодный.

– Мыться, бриться, одеваться! – скомандовал папа Митя и повел Славку на кухню, к умывальнику. Подчиняться ему было одно удовольствие.

А когда умытый Славка вернулся в свою комнату, на заправленной кровати лежали синие брючки с приклепанными карманами и рубашка с погончиками. На полу стояли спортивные ботиночки – такие на вид стремительные, что и без него могли побежать. Он быстро оделся в незнакомые одежды, глянул во встроенное в пузатый шкаф зеркало. Оно тут же отразило сияющего мальчика, очень похожего на Славку.

Славка уткнулся носом в свое плечо. Рубашка пахла утюгом, домом и еще чем-то невыразимо сладостным, чему он названия не знал. Он всей кожей ощущал, что насквозь пропитывается этим запахом. В детдоме вещи так никогда не пахли, а – хозяйственным мылом, хлоркой, чужим телом. Сзади на плечи легонько легли чьи-то руки. Он поднял глаза и в зеркале увидел светлое платье, рассыпанные волосы, внимательные и чуток растерянные глаза мамы Люды.

– Ну вот, совсем другой ребенок, не хуже других, – поправила она воротничок его рубашки. И вздохнула, как умеют вздыхать только взрослые. – Скорее бы уж волосы отросли.

У Славки уже кончилось дыхание, но он, замерев, не смел вдохнуть, не смел отвести взгляда. Так и стоял, ждал чего-то. Но мама Люда, наверное, не знала, что лучше всего было бы потискать его, не боясь помять новую одежду. Славка с усилием сглотнул шершавый комочек в горле и хрипло сказал:

– Вы не бойтесь, пожалуйста, у меня волосы быстро растут…

Тут из кухни донесся голос папы Мити:

– Ну и долго я буду вас ждать, яичница стынет!

За столом мама Люда поставила перед ним большую кружку еще теплого молока.

– Будешь каждый день пить парное молоко, быстро поправишься.

А папа Митя шлепнул на тарелку кусище яичницы, отхватил ломоть хлеба размером со свою ладонь и добавил:

– Лучше переесть, чем недоспать, правда, Славка?

Веселый у него оказался папа, умел подбодрить. Славка безмерно устал от детдомовских строгостей, радовался каждой шутке. И не заметил за прибаутками, как проглотил яичницу, запивая ее густым молоком. Но все время, пока пил, помнил о коровке и ее сынке – маленьком бычке. Ему вчера обещали с ними свиданку. От сытости и нетерпения у него закружилась голова.

Но он терпеливо сидел на стуле. Ему еще не совсем верилось, что у такого, как он, брошенного человечка, вдруг образовалась огромная счастливая жизнь. И поделились ею с ним вот эти чудесные люди, с которыми он только что ел наравне.

Славка покосился на входную дверь, занавешенную марлей. Полотно заманчиво колыхалось у пола, откуда ноги приятно холодил утренний воздух. Там, во дворе его ждали неведомые открытия. И так ему захотелось туда, на волю, на простор, что поспешая допить молоко, накренил кружку, слабые пальцы вывернулись в ручке, и молоко выплеснулось на клеенку. Белое пятно медленно растеклось по столешнице. У Славки шея заныла от желания втянуть ее в плечи, но отчего-то только напряглась. Человек быстро привыкает жить без подзатыльников.

Он испуганно глянул на папу Митю. В надежде, что самый сильный человек в доме должен быть и самым добрым. Но тот даже усом не повел, будто и не заметил молочную лужицу. А мама Люда, не прекращая разговора, махнула над пролитым тряпкой, и стол стал сухой. Славка погладил взглядом ее руки и громко, с настроением, выпалил:

– Спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам!