Вольные повести и рассказы

– Я бы посоветовал не стыдиться язычества. Наши предки у всех были язычники. РПЦ следовало бы тоже прислушаться к гласу критики, без язычества ей не справиться с народившимися проблемами… Будем заканчивать Встречу. Как, студенты, если откровенно, довольны вы Встречей или будут критические замечания?

– Довольны! Довольны! – выкрикнули первоклашки и выпускники.

– А Лена Грунина? – лукаво спросил ректор. Девушка поднялась красной розой.

– Я поняла, – сказала она. – Вы правы, вы оригинал, Анатолий Алексеевич. Извините меня, пожалуйста.

– Извиняю с большой охотой. И вы меня извините, я был действительно не осторожен и рисковал своим авторитетом. Учитесь отлично, вы способная девушка.

Ректор сел, а Декан по привычке спросила, нет ли вопросов.

– Хорошо. Заключительная часть Встречи добровольная. Танцы в фойе. Свободны.

Все стали подниматься со стульев, потягиваясь в меру приличия. Время пролетело незаметно, но без перерыва все затекли. И тут произошёл ещё один неожиданный и почти синхронный инцидент. Три девчонки из зала взбежали на сцену. К ним, обладая древним инстинктом, присоединилась косатая Красноборова, она почуяла цель девчонок. Они окружили меня. Тут же оказались друзья, и, кажется, весь президиум.

– Мы явились, Любан! – бойко доложила одна из них.

– Не понял, – оторопел я.

– Ну, как же, на собеседование… Вы же просили…

Надо сказать, что студенты I курса первое время называют выпускников на «вы», но очень скоро наглеют и отыкивают, то есть называют на «ты» их только так. Мои друзья тотчас заржали, а я вспомнил, что приглашал. Но не при ректоре же, не при декане же вести собеседование!.. Те не спешили уходить со сцены.

– Ха-хаа… Вы и впрямь все красавицы. Но каждая хочет быть лучшей. Я оказался в роли Париса. Тогда так. Ответьте мне на вопрос: как вы определили, что вы самая-самая? – девчонки потупились. Они не ожидали такого вопроса. Но спрашивают…

Косатая была хитрее всех. Не полезла с ответом первая. Хотела послушать других.

Первая сказала:

– Вижу себя в зеркале и сравниваю с другими…

Вторая сказала:

– Мне говорят в открытую, что я красивая и пристают…

Третья сказала:

– Мама говорит, что я красивая и добрая…

Очень трудно было не согласиться с мамой. Из троих она сразу вышла на первое место – в моём понимании.

Наконец, косатая Люба:

– Вы же слышали, что ректор, и в зале повторяли слова вашего идеала. Нельзя забыть эти слова… К тому же меня десять раз сватали, в том числе ваш отец… Я же из Гвардейцев…

– Ха-ха-а! Отец! Не может быть!?

– Ещё как было. Последние три года зачастил к нам на правах друга моего отца. И, вроде бы в шутку, сватал. А мне кажется, изучал. Мой же папа меня обрабатывал, готовил…

– А ты что?

– Я же вас не видела. Зачем мне кот в мешке, когда от своих собак нет отбоя…

– Ха-хаа… И как тебе кот?

– Вы не кот, вы – дуб.

– И-га-га…

Толпа, окружившая нас, включилась в игру сочувствия. У всех было юношеское настроение. Люди, однажды побывавшие студентами, хранят дух студенчества до конца жизни. В данном случае Гора был студентом, Дека была студенткой, зав. кафедрами тоже были студентами. Им и домой-то идти не хотелось поэтому. Они с чрезвычайной живостью наблюдали суд Париса и поведение юных богинь.

– Ну, девчонки, задали вы мне задачу. Но определяю не только красоту, но и целомудрие, чистоту души, – совокупно. Что подсказала ваша душа в оценке друг дружки? Говорите по порядку.

Как одна, они проявили великодушие. Это и было их целомудрием. Первая сказала:

– Тут уж ясно, она… её за вас уже сватали… сам отец…

Вторая сказала:

– Кричали: «Любан плюс Люба равно люботе», – пальма её…

Третья сказала:

– Она при всех сказала, что в вас влюбилась не по теории, а я промолчала…

Люба сказала:

– Мне третья девушка нравится, она, правда, добрая…

– Ну, молодчины, девчонки. Любу и третью девушку «награждаю» золотой пальмовой ветвью, а первую и вторую золотой пальмовой веткой. Согласные с вердиктом судью целуют, иные надменно уходят…

Визг. Поцелуи. Смех.

В фойе уже играла музыка, нами же и подготовленная. Обитатели сцены так толпой, весёлой и расслабившейся, переместились в фойе. Тут мы от неё отделились. Наши чувства были особыми. Мы подошли к музцентру и настроили то, что нам требовалось. Грянуло «Во саду ли, в огороде». Вчетвером мы пару минут отрывали языческий класс. Кажется, все сочувствовали нашей радости. А когда студенты подчинились азарту музыки и пошли в пляс, мы ближе-ближе к дверям и растворились…

Дымовка Рассказ

Красноборова Любава состоит из самых обычных телесных атомов, но атомы расположились так рационально и в таком фигурном порядке, что получились фигура и тело, писаные природой для занесения на холсты художников. Но сначала я влип в её редкоземельные глаза. И захотелось написать с неё свой холст.

Она пригласила меня к себе в гости в Гвардейцы.

– А ты где там живёшь, в Гвардейцах?

– В Дымовке. Дымовку знаешь?

– Это между мостом и фермой? Там у вас рядом какая-то горка и речка. И стела во славу сельчанина Губарева. Да?

– Да, Хмырова Шишка и речка Таволжанка. И мост, и стела…

– Приеду…