Вольные повести и рассказы

– И-га-га… – среагировали осчастливленные ассистенты. Зал дружно, но негромко ответил конским голосом. Моральная атмосфера давно очистилась и восстановилась. Не миновать ныне новой приставки к кличке академика, не иначе будет Ректнутая Гора…

– Наконец, я выскажу своё мнение о лекции, которая, так или иначе, будет неофициально обсуждена. Лекция преподавателя-ассистента Дубинина Любана Родимовича самостоятельна от начала до конца. Видимо, по этой части ни у кого сомнения нет. Из доклада декана мне известно, что на лекцию ему отводилось времени в пределах школьного урока. Но он, как бы это сказать…

– Оборзел… – подсказали новоиспеченные ассистенты!..

– И-га-га… – это уже зал взял инициативу, распространившуюся и на президиум.

– Да, да, да, очень точно подмечено… – подхватил ректор струю, чем вызвал продолжение смеха. По всей видимости, ректору нравилась атмосфера живого смеха.

– Он самовольно, пользуясь нашим благожелательным попустительством, продлил лекцию вдвое. Я должен заметить, что лекция от этого не стала хуже… можно придраться к отдельным методическим изъянам, в частности, к несовпадению выводов с буквой лекции. можно подвергнуть сомнению ссылки на знания ведунов, но они существуют и мне об этом известно, поскольку, коллеги знают, я занимался культурой народов Поволжья. Поэтому отдельные замечания, характерные для всех лекций, не могут затмить её действительно проблемного характера и содержания. Искусство лектора состоялось в том, что он уже в частном, удаленном от внимания случае, увидел проблему национальной опасности и тесно увязал её с проблемами любви и секса. Мы, старики, написать те слова, которые произносил лектор, ещё можем, но чтобы так спокойно и убедительно оперировать ими, нет, для этого надо стать молодыми. Но они действительно ему были необходимы для демонстрации целомудренно безупречных понятий русского языка, считавшихся утерянными… Очень свежо прозвучали эти понятия, и мне трудно представить переполох в стане сексологов и, как он их назвал, неонеандертальцев, которые вымараны дегтем пошлой, их же терминологии. Ну, и такие козырные опоры как «у любви есть Бог, а у секса нет бога, у любви есть история, а у секса только эпизод с сексуальной революцией и СПИДом» – кому-либо трудно будет оспорить… Проблема же обеспечения любви Новым Домом поставлена оригинально, ново, остро и глубоко. Она заслуживает широкого общественного внимания.

Я считаю, что мы не ошибемся, если на правах реферата будем хранить лекцию в библиотечном фонде студенческих работ. Появится достаточная критика лекции, то мы и этот реферат положим в фонд для всеобщего пользования. Предвижу, что нам придётся обновлять экземпляры фонда – изотрут бумагу… читатели… Дайте мне текст лекции, я изложу сказанное в небольшом вступлении к лекции. – Так высоко оценил ректор моё первое произведение.

– Текста нет, – сказала Дека.

– Как, то есть, нет? – опешил ректор.

– Любан не из тех, кто любит писать тексты… – наябедничала Тамара Григорьевна. – У него план-конспект, которого я не видела…

Возникла далеко не драматическая пауза. Ректор беззвучно, видимо животом, засмеялся, профессора развели руки – вот они, современные…

– Есть, есть текст! У Любана в компьютерной версии, а мы сделали три компьютерных стенограммы, – поднявшись, спасал утопающего моряк Слава. – Мы выведем из них свои комментарии, и текст будет готов, – добавил Слава.

– У них же компьютеры… – неопределённо заметил ректор. – Что ж, это тоже новинка, придётся привыкать и к этому. Если можно, сохраните для меня свои комментарии, – попросил ректор.

– И-га-га… – сказал Слава. – Здесь такое…

– С таким и дайте, мне интересно, – не унимался ректор. – Будем считать, договорились. Это последняя деталь с отсутствием текста… не хотел говорить, да подтолкнули. Должен сказать, что как-то не верится, что этот человек будет заниматься уроками. В кино бы ему играть роли Геракла, а у него голова греческого Геродота и русского Федота. Но и это не верно. Он превзошёл и Геракла (видно невооружённым глазом), и собирательного Геродота, и упрямого Федота. Впечатление таково, что тот род, со своим кладбищем и своим первопредком, есть родной род самого Любана, и я не удивлюсь, если завтра с Любаном заговорят духи его предков – настолько он предан язычеству – и тогда появится ещё более новая версия текстов…

– И-га-га… – подавились смехом мои друзья. Но их поддержали в зале. Видимо, тонко заметил ректор, что наиболее откровенно засмеялись профессора и преподаватели, а Енох Яковлевич, у которого род выходил к сыну Адама, тот даже расхохотался. Вот бы ему контакт с Каином, своим первопрадедом! А может быть, у него была другая причина хохота – ректор подсказал ему аргумент собственной критики… Но ректор, будто сам овладел контактом и дух русского Самашкина подсказал ему мысли оппонента. Он помолчал и задумчиво произнес: