Вольные стрелки (СИ)

Церемонию прощания с Ярославом устроили через три дня. За это время Вера сделала металлическую табличку, мы ей все помогали правильно изобразить Ярослава. Кудрявый парень стоял на фоне лодки и заводи, улыбался, ветер трепал его волосы. Хорошая табличка получилась, правильная. И надпись на ней правильная. Написали мы, что погиб смертью храбрых, до конца выполняя долг перед товарищами, спасая их от болезни, но сам не уберегся. И пусть навеки память о человеке этом золотом останется у предков наших. Который себя не пожалел, и до последнего, пока кровь в жилах на застыла, вытаскивал с того света своих друзей и соратников. Жизнь свою отдал за товарищей своих. Веселина заперлась у себя, кроме Сигни никто к ней не ходил, даже Кукша. Тот был смурной, не знал куда себя приткнуть. Сигни же привезла цветов сушенных из дома, Ярослав Веселине собирал, давно еще. Я боялся, что Веселина на Сигни взъестся, из-за нее ведь тот погиб, по сути, из-за нее и Торира. Но нет, застал их вдвоем у Веселины, сидели на кровати и рыдали, обнявшись. Хороший парень был, добрый и улыбчивый, умный и светлый.

На Перуново поле пошли под первым снегом. Мелкая, противная крупа мела. Пошли мы, мурманы, крепостные за этим наблюдали из крепости, они не знали Ярослава. С дедом прикрутили табличку у основания идола. У подножья языческого символа появилась еще одна надпись, да еще и с шестиконечной иудейской звездой, он же вроде хазарин был. Долгих речей не было, больше стояли да молчали.

- Все запомните, - я тихо промолвил, - и детям своим передайте, и внукам. Про парня хорошего, который в бою с болезнью страшной жизнью своей пожертвовал, но товарищей своих ей не отдал. Сам живота не пожалел - других из-за кромки достал...

- Память о том вечная будут, - эхом добавил Буревой.

Веселина разрыдалась опять.

- Если видишь нас, Ярослав Рубенович, где бы ты ни был, низкий тебе поклон, - я снял шапку и поклонился табличке железной, - да вечная память от нас. И прости, если что не так...

Веселина вырвалась из рук матери и побежала по полю. Я хотел было кинуться за ней, но дед остановил:

- Пусти ее, Серега, пусти. Пусть поплачет, легче станет. Любовь у нее первая, да такая несчастная...

Сигни и Кукша взялись за руки. Торир мял в руках шлем, Брунгильда уже не казалась такой железной, Кнут крутил рукой протез. Снег чуть перестал идти, в проеме между облаками выглянуло солнышко.

- Слышит он нас, да видит, - шепнула Зоряна, - хороший парень был...

- Я думал, у них с Веселиной не сильно заладилось, - по дороге домой все молчали, я только в крепости смог продавить комок в горле и спросить деда.

- Дык любовь, у обоих, а Веселина-то дитя еще, вот и пугалась его, - Зоряна ответила вместо деда, - он ухаживал за ней, красиво... Влюбилась девочка, да только поняла это только в последний раз... той осенью... Вот и подарила арбалет, и сказала ему, что ждать будет. Он расцвел весь...

У супруги глаза на мокром месте, у всех тоже самое.

- Ушел он, зная что любит она его, - Агна прижалась к Святославу.

- Верно, - я махнул рукой.

Мы устроились за столом, помянули хазарина Славика...

Вечером, долго сидеть не стали, часовой окрикнул меня, мол, в ворота кто-то стучит, тихонько. Открыл - там Горшок, с Веселиной на руках.

- Вот... Ваша, вроде? - Горшок был потерян, - Я домой шел, с болота, гляжу - лежит на земле, спит. Прямо так, без ничего. Одета вроде по-нашему, я забрал... Там только бросить все пришлось, палатку да котелок с инструментами...

- Не страшно, Горшок, не страшно.

- Разбудить боюсь, - пожаловался Горшок, - куда несть-то?

- А давай за мной... - отвел парня к дому Леды и Лиса, тот уложил девочку прямо в одежде на кровать, мать накрыла ее одеялом.

Мы вышли из дома.

- Чего так, заболеть можно, околеть, - Горшок был смущен, что для него было, судя по всему, в новинку, - Я ведь это... ну... плохого не хотел... Если что не так...

- Пойдем, Горшок, расскажу я тебе о славном парне, Ярослав его звали. Веселину нашу очень любил, и она его, как выяснилось... Не стало только парня того...

По дороге к актовому залу, где стол мы еще и не разбирали с поминок, рассказывал Горшку про Славика. Выпили, закусили, поговорили. Утром нашел его на Перуновом поле, у идола Перуна. Геолог наш задумчиво рассматривал новую табличку. Потом ушел в лес - палатку забирать да инструмент. В этом году работа его закончена.