Вольные стрелки (СИ)

Колонна ушла на север в декабре, по устоявшемуся снегу. На Ладоге был шторм - ждать было нельзя, уходить на лодках опасно. Их тоже сожгли, как символ привнесенной заразы, отец Святослава так сказал, подозревал, наверно, как болезни распространяются. Шли долго, месяц. Колонна разделилась на две - в первой шли люди без признаков болезни, во второй - те, у кого были симптомы. Таких было десятка три, все они полегли по дороге. Тела с санями и лошадьми, у кого были, сжигали. Через неделю умерли все, кто заразился еще в деревне. Морозы не дали развиться болезни, остальных Святослав довел без потерь. Еще трое умерли во время грандиозной метели, ушли в лес и не вернулись, за дровами ходили. Их тела нашли через несколько дней, когда пурга прекратилась. Двинулись в путь, и наткнулись на хромую лосиху. Люди вымотаны, собирались впопыхах, а тут здоровый хромой лось. Такие обычно не живут, а эта знай себе ходит, как ни в чем не бывало, и людей не сильно-то боится. Святослав узрел в том знак. И повел людей по ее следам. Лучник их хотел было лосиху ту на мясо взять, да требы оставить богам, за знак. Но непонятный звук и упавший с дерева снег не дали ему нормально прицелиться. Потом был девичий крик, лосиха убежали, а по ее следам Святослав вывел народ свой к нашей крепости. Дальше я сам все знал...

Сидели, молчали вдвоем. Я примерял на себя, смог бы я так повести людей, после смерти Зоряны и детей? Смог бы так поджечь дома, с больными людьми, чтобы зараза дальше не шла? Даже думать о том не хочу. Святослав моих глазах поднялся очень сильно, своей железной волей вывел людей, да и потерял в походе мало. Потому и слушались его беспрекословно. Железный Мужик, настоящий, с большой буквы. А я его судить буду...

- Ты чего говорить сразу не стал, - я прервал наше молчание, - глядишь, и договорились бы о чем.

- Мои люди, я отвечаю, за жизнь их на себя ношу взял. Пока шли, стычки были, лихие люди, такие же как мы, от мора спасавшиеся, ото всех отбился. Не было нам нигде пристанища да подмоги. Крепость ваша, думал, зимняя, по весне уйдете, лодка опять же. А оно вишь как обернулось... - тихо в ответ ответил пленник.

- А потом уже вроде как и говорить было стремно, вроде как сдался, - за него продолжил я.

- Угу...

- Ты хоть понял, почему мы тебя взяли?

- За девку ту, у самого душа не на месте была. А что делать? Топоры ты забрал, в крепость не попасть. Разведала бы чего, может, говорить легче бы было. Я хотел человека твоего взять, или двух, из тех кто по лесу ходили, но вы по трое начали, не вытянули бы мы...

- Н-да, задал ты мне задачку. Сам что делать думаешь?

- А теперь воля твоя... - пленник шумно вздохнул, - за сына боюсь. Если мои осерчают, изгоем станет...

- Не станет, то я тебе обещаю. Мое слово крепкое, ты сам убедился. По Закону нельзя у нас так, чтобы изгоем.

- Закон ваш суровый...

- А что делать? Мы ж не в бирюльки играем, сам понимаешь. Ты-то тоже небось не очень хотел от могил родных да в неизвестность, однако же слово отца для тебя - Закон, и ему ты следовал. Так?

- Так...

- А у нас Закон хоть и людьми писан, но такой же крепкий. И все под ним ходят.

- И ты? - пленник усмехнулся, в свете догорающего светильника лица я не видел, но сарказм явственно ощущался.

- Ага. Я тут беспорядок после себя оставил как-то, так три дня ночами работать пришлось, по Закону.

- Ишь ты, - теперь в усмешке была толика уважения, - и все так же, исполняют?

- Ну а если даже я в этом зазорного ничего не вижу, другим-то чего стесняться?

- А если невместно? Честь если заденет? Как у князя какого...

- А если князю невместно, пусть идет на все четыре стороны. Я те Законы писал, мне первому и исполнять их. А по Закону жить - бесчестья нет. Каким бы тот закон ни был.

- Славно говоришь, - пленник отчетливо зевнул, - и меня значит по Закону своему судить будешь?

- Ну а как иначе? Я к тебе ни злобы, ни ненависти не испытываю, но сделать правильно надо, сам понимаешь. Один раз поперек Закона сделаю - все посыплется, не мне тебе рассказывать.

- И то верно, - судя по звукам, пленный поднялся на ноги, - ты только это, давай уже тогда все по Закону. И про сына ты обещал...

- Я помню, - я тоже встал, а то уже задница подмерзла, - Совет хочешь? Завтра к тебе Ладимир придет, проговори с ним про чистосердечное признание. Покаешься, извинишься, и тебе облегчение выйдет, по Закону так.

Я подошел к клетке:

- Больше буянить не будешь?

- Пока ты по Закону, хоть и по своему, ведешь, нет, - пленник приблизился, я разглядел его лицо, а нем была печаль, - зовут то тебя как?

- Сергей меня звать, - я задумался, эх-х-х , была не была, протянул руку сквозь прутья, - будем знакомы.

Жест Святославу был, судя по всему, знаком, он пожал мне руку, но аж возле локтя. Я в ответ сделал то же.

- Завтра с утра готовься, Ладимир, адвокат твой придет.

- Кто?! - пленный вытаращил глаза.

- Слово за тебя в суде говорить будет, адвокат, защитник твой.

- А, ну тогда ладно...